Нагадай мне любовь. Алекс Вуд

– знать, что тебя предают те, кого ты считал лучшими друзьями. Все эти люди, которых ты только что видел рядом с моим отцом, когда-то были его приятелями и партнерами, а потом злейшими врагами. Теперь они снова толпятся вокруг него, потому что кризис миновал, но я уверен, что он не забыл то время, когда они стремились утопить его. И они тоже о нем помнят.

      Питер слушал, не перебивая.

      – Несколько лет назад состояние отца оказалось под угрозой, – продолжал Иларио. – Не буду говорить о причинах, слишком противно вспоминать. Скажу только, что он стал жертвой позорного шантажа и был вынужден выплачивать крупные суммы денег. Один из его партнеров узнал об этом и вместо того, чтобы помочь отцу, попытался вытеснить его из их совместной компании. Другие поддержали его, и отец остался в одиночестве. Это было страшное время… Но мы все выдержали. Диего Мендес лишь пошатнулся, но не рухнул, и теперь он снова богат и влиятелен. И все эти люди сидят у его ног и с жадностью ожидают его подачки.

      – Всякое бывает в жизни, – тихо заметил Питер. – Иногда приходится поступать не совсем честно.

      – Я уверен, что ты никогда бы так не сделал! – с горячностью воскликнул Иларио. – Ты бы не отвернулся от друга в беде!

      – Спасибо, – улыбнулся Питер. – Но это еще не значит, что я откажусь от выгодного партнерства с людьми, о которых ты говорил только что.

      – Ах, да, я и забыл, – скривился Иларио, – что вы, американцы, ставите бизнес превыше любых сантиментов. Только деньги имеют для вас значение.

      – Ты ошибаешься, – возразил Питер. – Если мы в первую очередь руководствуемся не чувствами, а разумом, это не значит, что мы готовы простить подлость и предательство ради выгоды. В любом случае надо думать о будущем, о том, что целесообразно…

      – Ох, Педро, как же ты меня удивляешь! – захохотал Иларио. – Я надеялся расшевелить тебя нашей испанской жизнью, а ты еще больше ушел в свою скорлупу. Неужели ты никогда не думаешь об удовольствии, а только о целесообразности? Я бы умер от скуки!

      Питер прикусил язык. Реакция импульсивного испанца была вполне понятна. Ему больше не следует философствовать в присутствии Иларио. Предки Мендеса тратили баснословные состояния на произведения искусства и красивых женщин, проводили время в кутежах и празднествах, а предки Питера трудились, не щадя себя, читали Библию и откладывали деньги для потомства. Им было тяжело понять друг друга.