Две жизни Кристины. Алекс Вуд

пытается унизить.

      – Господи, Майкл, да что такого сделал мальчик?

      Он вскинул на меня возмущенные глаза.

      – Я битый час толкую тебе, в чем дело, а ты так ничего и не поняла?

      Да, я тупица, мысленно согласилась я. Но неужели вина Дэйва лишь в том, что он отказался от партнерства в твоей фирме и выбрал свою дорогу?

      Я попробовала зайти с другой стороны.

      – У Дэйва хорошая профессия. Он столько всего интересного мне рассказал вчера…

      У Майкла дрогнули губы.

      – Хорошая профессия? Крис, как ты можешь так говорить?

      Я почувствовала себя преступницей. О, Майкл Атертон отлично умел это делать. Это было его призванием – заставлять людей чувствовать себя преступниками.

      Больше о Дэйве мы не заговаривали.

      Через пару дней я попробовала зайти с другой стороны. То есть расспросить самого Дэйва. Он был менее резок, чем Майкл, но так же скрытен.

      – Это давняя история, Крис. И совсем неинтересная.

      – Мне интересно все, что связано с вами. С Майклом.

      – Верю, – улыбнулся он. – Ты славная, Крис. Но есть вещи, о которых лучше не говорить. Тебе проще в это не вмешиваться.

      Так я и прожила четыре года. Ни во что не вмешиваясь. У меня были хорошие отношения с Майклом, если не считать того, что он работал как вол и уделял мне время только в выходные, да и то не каждые. Мы очень подружились с Дэйвом, хоть он и часто уезжал в командировки и не бывал дома неделями. Я прекрасно ладила с ними поодиночке, но когда мы собирались втроем, у меня опускались руки и немел язык. Хорошо, что таких моментов было немного.

      Поначалу я удивлялась, почему Дэйв продолжает жить дома. Вряд ли он зарабатывал так мало, что не мог снять отдельную квартиру. Но по донесениям вездесущей миссис Филипс Майкл, несмотря на сильные разногласия с сыном, обладал хорошо развитым инстинктом наседки.

      – Мистер Атертон говорит, что детей нельзя выпускать из поля зрения, – поведала она мне как-то за чашечкой жасминового чая. – И хоть дела у них с Дэйви не больно то хороши, я рада, что он держит мальчика дома. В одиночку до беды рукой подать.

      – Дэйву двадцать один год, – напомнила я. – Я уехала из дома в семнадцать.

      Миссис Филипс пожала плечами. Меня она не держала младенцем на коленках и потому считала взрослой.

      Но если с Майклом все было более-менее ясно, то Дэйва я понять не могла. На все вопросы он отшучивался:

      – Так, мачеха вздумала выгнать меня из дома. Буду жаловаться социальным работникам.

      И так заразительно хохотал при этом, что у меня не хватало духу настаивать. Ну живет и живет. В конце концов, дома он ночевал не больше десяти раз в месяц, и Майкл в эти дни задерживался на работе допоздна, а то и вообще не приходил, так что я с чистой совестью могла проводить время с Дэйвом.

      Миранда еще и потешалась надо мной из-за этого. Советовала подумать об официальном усыновлении, чтобы без разрешения Майкла водить Дэйва в кино и зоопарк.

      Можно подумать, нам