Ночные рейды советских летчиц. Из летной книжки штурмана У-2. 1941–1945. Ольга Голубева-Терес

пыталась представить свое будущее. Фантазия рождала картины героических воздушных боев, о которых она знала по газетным статьям, по рассказам раненых летчиков.

      Конечно, ее немедленно возьмут в истребительный полк, и она сделает все, чтобы поскорее победить.

      Никого ни о чем не спрашивая, мы беспрепятственно прошли через проходную военного городка. Отойдя на приличное расстояние от проходной (как бы не задержали), Лида обратилась к проходившей мимо женщине с двумя кубиками в петлицах: как найти майора Раскову? Я робко спросила ее:

      – А если я даже самолет близко не видела? Не возьмут?

      – Возьмут. Нужны младшие авиаспециалисты. Электрики, например. Учить будут.

      И вот нас наконец приглашают в комнату, где находится несколько женщин в военной форме. Но я вижу только Раскову. Ее книга «Записки штурмана» учила меня стойкости. Я хранила дома несколько журнальных портретов Расковой и сразу же узнала ее. Среднего роста, с темными волосами, разделенными прямым пробором, она была в хорошо пригнанной по ее стройной фигуре форме с голубыми петличками и двумя шпалами на них. На гимнастерке – звезда Героя Советского Союза.

      – Откуда тут медицина? – удивленно спросила Раскова. – Медсестры нам не нужны.

      И тут выступила вперед Лида:

      – Пилот запаса Лаврентьева.

      – О! Это уже другой разговор.

      Лида подала документы. Раскова, быстро пробежав взглядом удостоверение Лаврентьевой, изучающе посмотрела на нее. Перед ней стояла среднего роста, с карими, чуть раскосыми восточными глазами, красивая, несколько полноватая девушка.

      – Товарищ майор! – забеспокоилась Лида. – Я умею летать!

      – В штурманскую группу пойдешь.

      – А летчицей?

      – Нам срочно нужны грамотные штурманы.

      Пока шел разговор с Лаврентьевой, я дрожала от страха: вдруг откажут? Что же придумать такое, чтобы они не смогли мне отказать? Что я умею? Ничего. А летать хочется. А если соврать: дескать, окончила аэроклуб, документы потеряны? Нет, врать не годится. Остается запасной вариант: у них не хватает электриков.

      – Ну а ты кто? – спросила вдруг меня Раскова. – Что умеешь?

      – Ничего, – упавшим голосом призналась я. И, боясь, что дальнейшего разговора не будет, торопливо добавила: – Почти ничего… – И совсем неожиданно для себя зачастила: – Перевязывать раны умею, стихи читать… Ой, электричество еще знаю! По физике пятерку в школе имела.

      – Давай документы.

      Я подала просроченную увольнительную. Раскова удивленно посмотрела на меня.

      – Я убежала, – потерянным голосом произнесла я.

      – Почему?

      – Начальник за коленки хватался.

      – Ах, девчонки, девчонки… – покачала головой Марина Михайловна. – Что же мне делать с тобой?

      – Возьмите меня…

      – Хорошо. Пойдешь электриком. Но ни одному человеку… Слышишь? Ни одному! Никому не говори, что сбежала. Документы сдала мне.

      Вот так я попала в авиацию. С Лидой развели по разным полкам, и встретимся мы с нею только через два года, когда она попадет в наш полк.

      Марина