Гвардеец. Дмитрий Дашко

медвежьей силой подтянул и сердито прорычал:

      – Ти собрался меня грабить, да?

      Он говорил на ломаном русском. Выходит, иностранец… вроде меня нынешнего.

      – И в мыслях не было. Я просто хотел вам помочь.

      Мой голос убедил его, что я говорю правду, и он отпустил:

      – А кде некотяи, что стрелял в моего коня?

      – Не стоит волноваться. Дела их неважные.

      – Виходит, ви спасли мне жизнь. Я отшень вам плагодарен.

      – Что вы. Я исполнил свой долг порядочного человека.

      Слова сами слетели с кончика языка. Странно, обычно я выражаюсь в иной манере. Неужели заразился от Карла?

      – О, ви не просто порядочный человек, вы – человек чести. Назовите свое имя, отважный герой.

      – Игорь… – я прикусил язык, – то есть Дитрих. Дитрих фон… Гофен, – уф, кажется, не ошибся.

      – Спасибо, отважный рыцарь. Даю слово творянина и офицера: я отплачу вам той же монетой…

      Бабах! Оглушительно громыхнуло из кустов, моментально окутавшихся облаком дыма. Послышался тонкий противный свист и шлепок. Тело офицера выгнулось. Я увидел страшно удивленные глаза.

      – О майн гот, не хочу умирать! – Он дернулся и повис у меня на руке.

      Мне не впервой видеть смерть. Я перестал бояться покойников с того момента, как закрыл глаза умершему отцу, подвязал ему платком челюсть, накрыл тело простыней и стал обзванивать родственников. Просто каждый, кто прикоснулся к этому таинству, уже никогда не станет прежним. Меняется действительность или твое отношение к ней. Начинаешь ценить каждый вздох, взгляд, каждую крупицу общения с близкими. Проблемы, ранее казавшиеся глобальными, уходят на второй план. Суета сует. Вот она – истина в последней инстанции.

      Офицер, бывший недавно живым, чувствующим человеком, вцепился в меня, будто я последняя ниточка, связывавшая его с этим миром. Ниточка оборвалась. Душа улетела туда, откуда нет возврата, где, как хочется верить, намного лучше, чем здесь.

      Я видел его впервые, успел перекинуться несколькими фразами и все, но почему по щекам потекли слезы? И наряду с возникшей горестью внутри разгоралось пламя, оно требовало выхода. Где та сволочь, что предательски выпалила из кустов?

      Я оказался на ногах и бросился туда, где еще не успел развеяться дым, услышал за спиной конское ржание, громкие возгласы.

      – Куда прешь, убивец?

      Я обернулся и последнее, что успел увидеть, – летевший в лицо деревянный приклад мушкета.

      Глава 4

      – Куда их, ваш высокородь? В полицию?

      – Нет. Дело сурьезное. Пожалуй, вези в Петропавловскую крепость, сдашь чиновнику Тайной канцелярии, а если не найдешь, то коменданту. Скажи, что застали на месте убийства ажно с четырьмя трупами. Хоть и иноземцы, но кто ж их, аспидов, знает. Пущай в Тайной канцелярии разбираются.

      – А с телами как? Вы их опознали, ваш высокородь?

      – Трое в сером – капрал Преображенского полка Звонарский с лакеями. Запомнил?

      – Так точно, господин капитан.

      – Мертвый измайловец – поручик Месснер из вестфальцев.