Владыки Земли. Сергей Волков

что ему служат. Вот тогда-то и с арами потягаться можно, отмстить за спаленные городища, за смерть соплеменников Зугура, за родичей своих. Только вот когда это будет, да и будет ли вообще…

      И снова душу Луни обожгло – Руна! Тут и слов говорить не надо, все давно говорено-переговорено, думано-передумано. Только б жива была, только б цела, а там – как Судьбина распорядится.

      Все легли спать с тяжелыми мыслями, и несколько следующих дней кручинились, отягощенные невеселыми думами. Но дорожные тяготы брали свое, и постепенно тревожные мысли отступали, уступая место новым – из-за серой мешанины тонких лиственичных ветвей навстречу путникам вставали сверкающие вершины Ледяного хребта.

      Глава третья

      Влесовы Стрелы

      Ледяной хребет не зря имел такое прозвание. На две с лишком луны пути протянулся он с заката на восход, от Соленой воды до полуночных отрогов Серединного, и все пики его, величественные и завораживающие своей красотой взоры людские, были покрыты голубым, сверкающим неземно горным льдом.

      По широким долинам сползали ледники вниз, тащили с собой отколотые наверху скалы, окатывали их по дороге, обдирали острые грани, но у подножия гор теряли свою холодную силу, таяли, превращаясь в ревущие горные потоки, в ручьи, реки и речищи. А приволоченные ледниками камни оставались, превращаясь со временем в целые гряды скал, в непроходимые завалы, в каменные буреломы.

      Такие каменные буреломы загораживали подходы ко всем вершинам Ледяного, и самый крайний, закатный пик хребта не был исключением. Шык, Луня и Зугур подошли к нему в середине свистуна, когда даже в здешних северных краях днем уже заметно припекал светлоокий Яр, и черные лбы валунов нагревались, словно печные бока.

      Крайняя вершина Ледяного, не больно-то и высокая по сравнению с другими, походила чем-то на мурашовую кучу, и Луня с ходу так и нарек гору – «Мурашник». По Чертежу Шыка выходило, что надо просто обойти ее с заката, и походники окажуться в Севере, заповедной полночной земле, а там уж можно не опасаться никаких аров, хуров и прочих людских врагов.

      Обойти гору – легче сказать, чем сделать. На пути путников встали каменные завалы.

* * *

      Время уходило, таяло, словно медвежий жир на дне котелка, и каждый из троих походников остро чувствовал это. Чувствовал, но ничего не мог поделать – за день в здешнем каменном хаосе удавалось пройти в лучшем случае треть того, что обычно человек может пройти по ровной земле.

      И ведь не обойдешь никак скалы – слева обрывистые берега Соленой воды, в пять сотен локтей пропасти иной раз попадаются! А внизу – месиво изо льда и вечно ярящийся зеленовато-черной воды, что бьет и бьет о скалы с тупым упорством, и брызги, попавшие на камни, тут же замерзают, покрывая все вокруг ледяной блестящей коркой.

      Справа высится Мурашник, весь льдом облитый, бело-голубой и блестящий, словно сахаровая голова. Туда лезть – лучше сразу на меч кинуться, не по силам человеческим такую горищу одолеть, верная