Бестолковая любовь. Ирина Лобановская

почти счастливый голос брата.

      – Никак медведь в тайге сдох! Чего это ты такой обалдевший?

      И Сева моментально выложил все о визите Кати. Только о пакете почему-то умолчал. Просто сказал, что заходила. Но в квартиру не вошла.

      – «Как упоительны в России вечера…» – промурлыкал Николай с вкрадчивой интонацией следователя по особо важным делам. – А чего она хотела?

      – Не знаю… – упавшим голосом отозвался Сева. – Не сказала…

      – Врешь, знаешь! Севка, не темни! – Николай хорошо изучил своего домашнего поэта.

      – Про брата говорила… Что зайдет…

      – Чего?! – заорал Николай. – Я еду к тебе!

      Он снова караулил Севу неделю, забросив свой матрешечный бизнес, но опять никто не явился. И немного успокоившийся Николай вновь уехал по матрешкиным делам.

      – Ты лучше плети свои вирши! Про слезы и розы, – посоветовал он напоследок. – Давай стране угля!

      Едва он выехал со двора, в дверь позвонили. Видно, поджидали его отъезда.

      И перед Севиными глазами возник Катин «брат», тот самый, последний, большой и бородатый. Он зыркнул глазами по сторонам и спросил:

      – Один?

      Сева робко кивнул.

      Цыган по-хозяйски шагнул в квартиру:

      – Сохранил? Все в целости?

      – Что – в целости? – не понял Сева.

      «Брат» сомкнул кустистые брови в одну грозную артиллерийскую линию.

      – Память у тебя отшибло? Могу напомнить! – И поднес здоровенный грязный кулак прямо к Севиному носу.

      Сева вспыхнул:

      – А вы что тут кулаками размахались? Что себе позволяете? Я слыхом о вас не слыхивал! Даже имени вашего не знаю!

      – И не узнаешь, – хмыкнул цыган. – Тебе оно ни к чему! Гони пакет, что Катька оставила!

      – А-а, пакет… Так бы сразу и сказали! Это не вопрос, – пробурчал Сева. – А то ходят тут, кулаками машут… Вон он валяется, ваш пакет драгоценный!

      «Брат» глянул в угол передней, куда ткнул пальцем Сева, и обрадованно схватил пакет. И сразу запел другим тоном:

      – Вот спасибо тебе, ласковый! Вот помог, выручил ты нас, человек хороший! Катерина тебе привет прислала, благодарила очень.

      – А… как там она?.. – неуверенно спросил Сева.

      – Скучает без тебя, тоскует, истомилась прямо, ласковый! – уверенно заявил цыган. – Ох, как она томится, драгоценный! – И он пристально всмотрелся в Севино лицо.

      – Так… может, зайдет она?.. – робко выговорил Сева.

      После Катиного первого ухода он ликовал недели две, радовался еще три, жил спокойно еще месяц… А потом… Потом опять сломался его мирно-творческий график жизни, и Сева сбился, растерялся, расстроился. Вечерами в квартире казалось пусто и неестественно тихо. Мешали книги, примолкший телевизор, нервно мигающий ноутбук… Сева сам себе мешал.

      – Зайдет! – твердо сказал «брат». – А ты вот что… Ты еще подержи у себя другой пакет. Тебе несложно? За ним она и зайдет.

      Сева машинально кивнул, опять бросил пакет в угол и сел ждать Катю.

      Она пришла через неделю. За это плодотворное