Туманные темные тропы. Константин Бояндин

если честно.

      – Спасибо! – она обняла его. Если поцелует, у них могут быть неприятности. В Никкамо с этим довольно строго. Не так строго, как в Тегароне, например, но… Но Тевейра просто обняла. – Я читала, – шепнула она. – Здесь строго, я не буду рисковать.

      Стемран, Стемран, провинция Стемран, 113, 21:20

      Предвыборная кампания заканчивается, завтра агитация и всё прочее запрещены. Великий Лес, как я устала, подумала Мерона. Звонки с угрозами, попытки дать взятку. Очень жёсткие выборы. Если бы можно было оставить на должности Мехкарриса эс Веррон, нынешнего губернатора, всё было бы проще. Но нельзя избираться на третий срок. Совсем немного не хватило ему времени, рассмотрение третьего прошения объединённой коллегии советников будет через Старый месяц, и надо как-то продержаться эти три с половиной недели.

      И Майер, так неожиданно вернулся, и девочка, прямо-таки вспыхнула, никогда не была такой счастливой. Только Мерона видела настоящую Тевейру – тихоню, застенчивую и ранимую, которая любила рисовать, сидя в полутёмной гостиной, не любила улыбаться… Как подменили. Майер, зараза, как ты вовремя. И я тоже искала тебя, и наверняка Умник-паразит мешал мне найти тебя.

      Мерона подошла к окну кабинета. Вроде бы и людей всего сто двадцать тысяч на всей планете, а какие страсти!

      Она почувствовала. Обернулась резко – Умник. Опять сидит на том же резном стуле.

      – Что-то ты зачастил, – она потёрла лоб. – Что случилось?

      – Интервалы между волнами стали сокращаться, – сообщил Умник. Вид у него невесёлый. – Наши уже там?

      – Там, там, – улыбнулась Мерона. – Каков последний интервал?

      – Пятьдесят минут. Если тенденция сохранится, в полтора часа пополуночи они перейдут рубеж.

      Мероне стало не по себе.

      – Погоди-постой. В тот раз это были «зелёные штабы», и они настраивались на войну с роботами. А сейчас?

      – Стоп! – Умник хлопнул себя по лбу. – Что-то мелькнуло. Только честно, Рони, ты хоть кому-нибудь сейчас желаешь зла?

      – Никому. Я давно никому не желаю плохого. И детей так же воспитываю.

      – Хорошо, по-другому спрошу, тебе сегодня многие угрожали?

      – Да звонков двадцать было. У нас всё регистрируется. Звонки анонимные.

      – Проведём эксперимент. Попробуй о ком-то из них думать очень нехорошо, – фигура Умника пошла волнами и снова уплотнилась. – Зараза, камера барахлит.

      – Это против моих убеждений, – холодно возразила Мерона. – Мне потом полночи медитировать и просить прощения, понимаешь?

      – Рони, не злись, а? Считай научным экспериментом.

      – Ладно, – Мерона проверила, заперта ли дверь. – Помни, что я отвечаю за всё плохое, что думаю про кого-то.

      – Просто поверь мне, – Умник вздохнул ещё раз. – Скажешь, как будешь готова.

      – Хорошо, – Мерона задвинула шторы. С течением времени она стала предпочитать настоящие, старые, простые вещи. И Тевейра их полюбила. И вообще