Слуга чародея. Галина Романова

болотах приключилось?

      – Что? – Я круто развернулся, взрыв каблуками землю. – На кого-то напали?

      – Нет, я так не играю! – не на шутку обиделся тролль. – Стараюсь, приберегаю сногсшибательную новость, а он уже все знает! Вот ничего больше не скажу!

      Забрав кружки, он шагнул к краю моста с видом самоубийцы.

      – Стой! Погоди! – пришлось мне рвануться назад. – Ничего не знаю! Кто напал? Почему?

      – Я обиделся! – отрезал тролль и «солдатиком» прыгнул вниз. Через секунду от него остались только круги, расходящиеся по воде.

      Ну и пожалуйста! Не больно-то и хотелось слушать! По прошлой жизни понял – чем меньше знаешь и чем меньше суешь свой нос во все дыры, тем дольше проживешь.

      Воспоминания нахлынули с неожиданной силой.

      – А что тут у вас приключилось?

      – Тебе, парень, в самом деле хочется это знать? Почему?

      – Любопытно! И потом – вдруг чем помочь смогу?

      – Ты? А справишься?

      – Я ведун. Так в чем ваша проблема?..

      Домой вернулся, не чувствуя ног от усталости. Болели плечи и руки – хотя до поворота меня подвезли, большую часть пути покупки пришлось тащить на себе. Ну не любят у нас простые люди чародеев, несмотря на то что мастер Свет Акоста уже несколько лет не выходит из башни и вообще не вмешивается в окружающую жизнь. Разве что кто-то уж очень сильно попросит. Вот и мельник, уж на что на его мельнице водяные черти, как у себя дома, туда-сюда белым днем шастают, а и то отказался подъезжать к башне близко и высадил меня на приличном расстоянии. А когда ему потребовалось нейтрализовать случайно принесенного половодьем утоплика (тот решил, что мельница подходит ему в качестве жилья и начал выживать оттуда всех), так он вашему покорному слуге в ноги кланялся и золото горстью совал, лишь бы замолвил словечко перед хозяином. Господин золото и три мешка отборной муки взял, а сам задницу от кресла отрывать ради какого-то утоплика не пожелал, отдуваться пришлось мне. После того случая со мной полдеревни перестало здороваться. А старостиной дочке со вставшими дыбом волосами оказалось даже лучше – хоть чем-то стала отличаться от толпы таких же, как она, деревенских девчонок!

      – Явился?

      И почему это я раньше не замечал, что у дам становится такой визгливый голос, когда они ждут мужчин с покупками? Наверное, потому, что давно не имел дела с женщинами, у которых нет хвоста, когтей, чешуи, клыков и прочих экзотических «деталей».

      Она стояла на нижней ступеньке лестницы, уперев руки в бока, и я поспешил выгрузить к ее ножкам все узлы и коробочки.

      – Ничего не забыл? – Леди Имирес придирчиво пересчитала покупки, тыча пальчиком.

      – Нет. Все, как вы приказывали!

      – Хорошо. Можешь идти и приготовить ужин. Я хочу кролика в белом вине под соусом бешамель!

      Я открыл и закрыл рот. Кролика!.. А где я его возьму за полчаса до ужина? Впрочем, есть у меня одна кандидатура. Рыжий такой, полосатый, с рваным ухом. Ни крыс, ни мышей не ловит, но сливки трескает за троих. Та-ак, где эта скотина?