И имя мне – Легион. Владимир Мясоедов

оборотни, да хоть Баба-яга в ступе?

      Я от услышанного впал в ступор. Нет, в то, что все вышеназванные существа имеют место быть не только в легендах, я верю процентов эдак на девяносто. Благо есть причина. Но в то, что у меня среди них могут быть знакомые… Хотя, черт его знает, может, и есть, я же не орал направо и налево о своих способностях. Интернет-форумы не в счет, там, если покопаться, владык бездны на сайт как минимум трое найдется да еще плюс демиургов парочка.

      – Значит, нету, – правильно истолковал мое молчание Вася. – Жаль.

      – А тебе зачем? – спросил я.

      – Да знаешь, как-то не очень хочется помирать на алтаре, – признался мне паладин, – но, похоже, придется.

      – А мы на алтаре лежим? – удивился я, заподозрив, что самое худшее еще впереди.

      – Нет, мы вокруг, – заверил меня Вася. – На самом алтаре, думаю, будет лежать этот хренов некромант. А ты вообще как к нему попал?

      – Не знаю, – сознался я. – Я проводил ритуал, пытался разобраться со своими способностями, и тут какой-то полупенсионер грузинской наружности появился прямо у меня за спиной. А потом все. Финиш. И нос очень болит.

      – А я по глупости попался, – пожаловался на судьбу паладин. – Почуял я, что из одного дома смертью и болью тянет так, словно это не маленький особнячок, а громадный концлагерь. Ну и пошел разбираться, что да как. Кастет и травматик взял, косуху с противоударной прокладкой надел, силу Господа призвал и через забор перелез. А дальше меня во всем моем прикиде как шибанет током! Очнулся я уже здесь, когда этот чернокнижник остальных крепил.

      – Остальных? – удивился я. – Так нас здесь много?

      – Много, – раздался третий голос, женский, но не тот, что плакал.

      – О, нашего полку прибыло, – обрадовался паладин. – А ты кто, о прекрасная незнакомка?

      – Лена, – представилась неизвестная. – Гот. И предупреждаю сразу, никого позвать на помощь без телефона не могу, хотя очень хотела бы. Меня поймали, когда я по кладбищу гуляла. Кто ловил, не помню, но я тогда не одна была, а с компанией человек в десять, так что просто так оглушить меня было бы затруднительно.

      – А может, ты все-таки не гот, а некромант? – улыбнулся я. – Как я посмотрю, в этом зале неустановленное лицо грузинской наружности собирает исключительно волшебников и им подобную публику.

      – Не, я немножко оборотень, – возразила девушка. – А тот тип, что нас тут собрал, никакой он не грузин, а итальянец.

      – Откуда знаешь? – удивился паладин. – И как можно быть немножко оборотнем?

      – Превращаться целиком я не умею, а вот маникюр иногда у меня отрастает такой, что камни царапает, да и прикус по полнолуниям ощутимо меняется. Хорошо хоть шерсти по телу нет. Ну еще намерения животных хорошо понимаю, – поделилась своей тайной невидимая собеседница. – А что это итальянец, я уверена, в Европу с родителями как-то ездила. Так что сицилийца от выходца с Кавказа отличу.

      Плач усилился. Та, которая его издавала, кажется, была где-то слева, но точно не поручусь. Звуки, разносящие в гулком