Одержимая. Марина и Сергей Дяченко

ожесточенно затянулась.

      – Спасибо, – с горьким сарказмом повторила Вика.

      И направилась к двери. Шла очень долго, как по взлетной полосе – хотя в тесной квартире от кухни до выхода было метра три, не больше.

      – Погоди!

      Вика с готовностью остановилась, но оборачиваться не стала.

      Ирина отложила сигарету:

      – Ты, это… Шизофрении у меня нет, но нервы не в порядке. Давай попробуем… Потихоньку. Посмотрим, может, я еще на что-то сгожусь?

* * *

      – Как листва на дереве, как золото в хрустале, так приумножатся деньги рабы Божьей Анны!

      Горела свечка, масляно дышали благовония. Как ни в чем не бывало, скалился бывалый череп на столе, покрытом церковной парчой. В хрустальной вазе, звеня, каталась старинная желтая монетка.

      – Как звезды на небе, как золото в отражении, так приумножатся деньги рабы Божьей Анны!

      Монета легла на круглое зеркальце.

      – Как сильная река притягивает ручейки, а море – сильные реки, как женщина притягивает мужчину, а мужчина – женщину, как ночь притягивает день, а день – ночь, так бы и ты, денежка, притягивала рубли и евро, доллары и фунты, да прибудет к тебе, и да будет так всегда!

      В пальцах с обновленным маникюром появился зеленый кошелек с изображением Бенджамина Франклина.

      – Деньги текут золотою рекой и навсегда остаются с тобой… Здесь, в кармашек, кладу тебе амулет твой. Всегда носи с собой. Руками не касайся. Никому не отдавай ни в коем случае, с ним и денежки твои уйдут!

      Клиентка – высокая плечистая дама, в прошлом, похоже, спортсменка – энергично закивала.

      – Уходить будешь – на порог положи двести баксов. А как положишь – скажи: «Сколько кладу, тысячу раз по столько пусть вернется мне». И да будет так!

      Глаза у клиентки сделались совершенно стеклянные.

      Призывать на этот раз духа Ирина не рискнула и через минуту отправила клиентку навстречу несметным богатствам; та оставила на пороге пять тысяч рублей мелкими купюрами – по-видимому, все, что у нее было.

      – А хорошо, – сдержанно похвалила Вика. – Ир, ну ты сама должна почувствовать – пруха идет. Разве нет?

      – Да вроде пруха, – Ирина повертела в руках зажигалку, хотела снова закурить, но почувствовала вдруг отвращение к сигаретам. – Видит Бог – они сами этого хотят, я им делаю лучше, по-честному помогаю!

      Она вопросительно огляделась, будто ожидая, что Тот, к кому она обращается, подслушивает под окном и одобрительно кивнет в ответ. Но знамения не было; Ирина с облегчением перевела дух:

      – Знаешь… Там конфетки шоколадные заначены, и где-то еще был коньяк. Отпразднуем, елки-палки, возвращение в профессию!

      Прозвенел дверной звонок.

      На пороге стоял мужчина.

* * *

      Она не то чтобы не любила работать с мужчинами – в какой-то степени с ними было проще. Но те, что встречались Ирине в ее практике, были, как правило, истериками, и оттого их реакции, случалось, ставили ее в тупик.

      Этот новый не был ни истериком, ни подкаблучником. Длинноволосый, но с твердым подбородком; плечистый,