Нож оборотня. Ирина Щеглова

Добрался до входной двери и проверил, надежно ли она закрыта.

      Утром приехали родители. В поселке только и разговоров было, что о поломавшемся автобусе да о волках, преследовавших пассажиров этого автобуса. Уж бабки-то постарались в красках описать весь ужас зимней дороги, желтые голодные огоньки волчьих глаз, мелькающие среди ветвей. И какого страху они натерпелись, и как испугались за мальчишек, которые побежали на лыжах вперед. Правда, ходили и еще кое-какие слухи. Вроде Григорьев, тот, у которого трактор, автобус притащил, но водителя и оставшейся пассажирки в нем не было. Это Матрена рассказала.

      – То есть как не было? – удивился Вовка. – Снова выдумываете! Куда они могли подеваться?

      Матрена, отвернувшись, буркнула:

      – Водитель в районе живет, мог вернуться…

      – Ага, автобус бросил и домой пошел, – усмехнулся Вовка, – а тетка где? С собой забрал?

      – Всякое бывает…

      – Бывает! – передразнил Вовка. – Дрыхнет ваш водитель у этого Григорьева, и тетка давно дома. Чем сплетни распускать и слушать, лучше сходили бы да все узнали.

      – Оно конечно, – согласилась Матрена, – только кто же к Григорьеву пойдет…

      – Я могу сходить, – отозвался Вовкин отец, выслушав перебранку Матрены и Вовки.

      Матрена промолчала, только поглядела задумчиво. Вовкин отец накинул куртку и вышел. Он скоро вернулся и рассказал о том, что Григорьев действительно притащил сломанный автобус, что водитель ночевал у него, а пассажирка домой пошла. Утром водитель и сын Григорьева отправились в район.

      – А волков действительно много, – добавил отец, – так что в лес – ни ногой.

      – А днем? – спросил Вовка.

      – И днем не стоит.

      – У-у, мы хотели на лыжах побегать.

      – Вот и бегайте, только неподалеку и днем, – отрезал отец.

      Друзья забрались на чердак и перекопали там всю рухлядь. Обнаружили старые лыжи, еще крепкие, правда, крепления разболтались, ну ничего, это можно починить. Вовка решил, что будет на них бегать, а свои отдаст Мишке.

      Неподалеку и днем – скучно. Да еще и дурачок Леша увязался за ними.

      Этому Леше было лет двадцать пять, наверное. В поселке рассказывали, что его, совсем маленького, напугали собаки, а может, не собаки, а волки. И вроде спас Лешу Вовкин дед, но с тех пор у мальчишки что-то с головой случилось, сделался дурачком. Правда, некоторые сомневались и доказывали, что Леша таким и уродился. Во всяком случае, пока был жив Вовкин дед, Леша крутился возле него. Человеком он был безобидным, к тому же не совсем беспомощным, себя, во всяком случае, обслуживал, да и другим помогал, мог и воды принести, и дров наколоть. Сердобольные бабки его подкармливали. А жил он где придется, хотя у него было свое жилище – развалюха, оставшаяся от матери.

      – Да чего он к нам привязался? – возмутился Мишка. – Раньше вроде не приставал.

      – Кто его знает, – Вовке тоже не нравилось Лешино присутствие, но не гнать же дурачка, и так обижен судьбой человек.

      Нет, по поселку кататься не было никакой возможности. Лешка бегал за ними, громко хохотал