.

стволу, и я подумал, что будет, если эта отвратительная гадина упадет кому-нибудь за шиворот.

      Однажды к Гуэрво обратился низкий замогильный голос, прозвучавший из-под корней могучего дуба на непонятном мне языке. Виенго ответил одной резкой фразой и на мой вопрос пояснил, когда мы уже прошли это место:

      – У меня спросили, не могу ли я поделиться с ним тобою, аэрго.

      – Не понимаю.

      – Тебя сочли моей едой. Хотели немного мяса. Не люблю попрошаек и лентяев. Еды вокруг полно, но ему лень вылезти из логова, чтобы поохотиться. В ночное время о еде думают многие.

      Словно подтверждая его слова, из мрака выступила высокая, долговязая фигура и угрожающе зарычала, но увидела оленьи рога, тоненько пискнула «простите» и смылась, прежде чем я успел испугаться.

      – Серьезная у тебя репутация, – сказал я и почувствовал, как он улыбается:

      – Это старый знакомый. У него плохое зрение, так что он порой ошибается в выборе. Мы прошли половину пути. Когда вернемся домой, угощу тебя светлячковым вином.

      – Заманчиво, – сказал я. – Надеюсь, его делают не из светлячков?

      Гуэрво негромко рассмеялся:

      – Нет.

      Чем дальше мы шли, тем сильнее пахло солью и морем. Эти запахи смешивались с ароматом хвои, листвы, мха, влажного леса, грибов и горьких ягод. Затем я услышал отдаленный рокот, который в конце концов начал заглушать все другие звуки.

      Мы вышли из леса на открытое место, где дул резкий, ледяной ветер и слышался шум прибоя. Я понял, что стою на возвышении, гранитных скалах, и, чтобы спуститься вниз, к берегу, придется постараться.

      – Нам к океану? – спросил я, гадая, как слезть по отвесной скале.

      – Нет, – улыбнулся Гуэрво, показав на узкую расщелину возле кустов боярышника. – Нам сюда.

      Расщелина оказалась сквозной пещерой, в которой идти пришлось буквально на ощупь.

      – Пожалуйста, смотри под ноги, аэрго, – попросил мой спутник.

      Мы вошли в ущелье с невысокими стенами, тянущееся вдоль океанского берега. На дне тек ручей, а скалы, по мере того как мы продвигались вперед, вырастали в размерах, но не могли заглушить шума волн. Виенго прыгал с камня на камень ловко и легко, а я уже порядком устал, и рана на боку начинала болеть. Друг Софии заметил это и дал мне несколько минут на отдых. Ущелье расширилось настолько, что превратилось в котловину, заросшую по внешнему краю густыми елями. На дальнем конце она заканчивалась огромным, бесформенным холмом угольно-черного цвета.

      Низкое, глухое, угрожающее рычание, от которого задрожала земля, заставило мои волосы встать дыбом, а руку схватиться за кинжал.

      Холм внезапно ожил, зашевелился, со змеиной грацией повернулся, скребя камнем о камень, и из мрака на длинной лебединой шее вынырнула огромная башка со злыми лиловыми глазами и узкой зубастой пастью.

      – Спокойно, Файрвард, – дружелюбно произнес Гуэрво. – Это мы.

      Огромное существо, наверное с половину рыночной площади Арденау, было черным,