Шумерские ночи (сборник). Александр Рудазов

упрямство и высокомерие наш учитель тебе уже передал… – вздохнул Шамшуддин. – Ты способный ученик, брат, но ты зря не прислушиваешься к голосу разума…

      – Замолчи, надоел. Повторяю – если хочешь, можешь проваливать хоть к Нергалу в зубы.

      – Отец учил меня, что трижды проклят будет тот, кто покинул товарища в опасную минуту, – снова вздохнул Шамшуддин. – Даже такого неразумного товарища, как ты, брат…

      – Отец… – фыркнул Креол. – Кушитский раб…

      – Да, он был рабом и имел черную кожу, – спокойно согласился Шамшуддин. – Ты вправе испытывать к нему презрение, сын шумерского аристократа. Однако, несмотря ни на что, я горжусь тем, что мой отец – Барака из Напаты.

      – Кем он был у себя на родине? – без особого интереса спросил Креол. – Он ведь не родился рабом?

      – Не родился. Но я не знаю, кем он был до того, как надел рабский ошейник. Пока отец был жив, мне не приходило в голову спрашивать его о прошлом. А когда умер – пришло, но спрашивать стало уже некого. Дедушка этого не знает, другие рабы тоже не знают… или притворяются, что не знают. Возможно, когда-нибудь я побываю в Напате и своими глазами увижу родину моих предков…

      – Что может быть интересного в варварском Куше?

      – Не знаю. И не узнаю, пока не увижу собственными глазами.

      – Твоя жизнь – делай как знаешь, – пожал плечами Креол. – Меня это никак не касается.

      – Твоя правда, брат.

      Креол досадливо ударил палкой по дубовому стволу. И замер. Взгляд уцепился за неровность в почве. Толстые корни образовали здесь настоящий навес, густо усыпанный листьями. Если приглядеться, можно заметить, что они не просто случайно попадали с ветвей. Эту листву кто-то сюда принес – принес и уложил в нарочитом беспорядке, маскируя…

      – Есть! – оскалился Креол, расчищая отверстие палкой. – Огромное!

      Шамшуддин подошел поближе. Похоже, это и в самом деле логово Гасителя Света. Дыра начинается меж дубовых корней и уходит глубоко под землю. Судя по размерам – тварь внутри сидит не гигантская, но все же довольно крупная. В такой лаз вполне может пролезть и человек.

      – Давай мешок, я полезу, – заявил Креол, обнажая нож. – А ты стереги вход.

      Шамшуддин молча кивнул, перехватывая поудобнее топор. Креол чиркнул кремнем, зажигая смоляной факел, обвязал вокруг туловища шерстяной мешок, согнулся в три погибели и сунул голову в черное отверстие.

      – Постарайся не погибнуть, брат, – сказал Шамшуддин.

      – Я не нуждаюсь ни в чьей заботе, – огрызнулся Креол, вглядываясь в темноту. – Сам разберусь как-нибудь.

      – Такое ощущение, что я слышу нашего учителя.

      – Не сравнивай меня с этим старым шакалом. Все, я пошел.

      Ползти на карачках ученику мага пришлось довольно долго. Проклятый Гаситель Света вырыл нору длинную, извилистую. Похоже, солнечные лучи ему и впрямь неприятны, раз уж он прячется от них так глубоко.

      С потолка то и дело осыпается земля, под локти и колени попадают острые камни. Двигаться