Имя Зверя. Том 1. Взглянуть в бездну. Ник Перумов

Но плохо же дхусс думает о хозяевах Некрополиса, если полагает, что лучшее их творение можно сравнить с какой-то там рядовой Гончей, обычным мясом, каких действительно можно наделать сколько угодно, хватило бы только снадобий да были бы свободны понимающие в этом деле Мастера.

      – Ты должна продержаться. – Теперь в голосе Тёрна слышалась настоящая тревога. – Прости меня. Я не сразу подумал об этом, и…

      – И что? Что изменилось бы?

      Негромкая усмешка.

      – Ты права. Но, быть может, это значит, что нам надо попытаться выбраться отсюда пораньше?

      – Прямо сейчас?

      – Прямо сейчас ещё не могу, – вздохнул в темноте дхусс. – Не собрался ещё с силами.

      – Я буду готова, как только ты скажешь.

      – Нас засунули в такое место, откуда так просто не выберешься. Ломать придётся не простые замки.

      – А какие? Ясно ведь, что магические.

      – Не только. – Дхусс трудно шевельнулся, Алиедоре почудилось – она ощущает волну прокатившейся по его телу боли. – Магия, да, она конечно… но не только.

      – А что? Говори толком, дхусс, говори толком! Меня в Некрополисе учили докладывать чётко, коротко и исключительно по делу.

      – Я не уверен, что наша темница – в пределах известного тебе Мира Семи Зверей.

      – Ч-что? – растерялась Алиедора.

      Невидимый дхусс снова завозился в темноте, устраиваясь поудобнее; Гончую теперь уже отчетливо накрыло волной чужой боли. Тёрн не выдал себя ни единым звуком, но Алиедора давно уже умела слышать не только ушами.

      Она сжала зубы. Если Гончая хочет выжить и победить, она имеет право на одно-единственное – на безжалостность. Прояви слабость один раз, с «достойным», и следующий раз рука дрогнет уже словно сама собой – только уже пощадив «недостойного». Что, в свою очередь, приведёт понятно к чему.

      И потому Алиедора не пошевелилась. Не подсела к товарищу по несчастью, не положила руку на плечо, вытягивая чужую боль и обращая в собственную. Так и осталась сидеть, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками. Сидеть и повторять про себя всё ту же извечную мантру узника – они оставили меня в живых, значит, я для чего-то им нужна. А раз нужна, то мы ещё побарахтаемся.

      Невольно она сощурилась, словно прицеливаясь. Мышцы напряглись и вновь обмякли. Да, она не пьёт эликсиры, но если правы те Силы, что видели в ней нечто большее, чем простую смертную, она должна выдержать и это.

      – Скорее всего то место, где мы сейчас, – не в пределах Райлега, – после паузы повторил Тёрн. Слова явно дались ему с усилием. – Магия позволяет…

      – А смысл? – Алиедора не удержалась, чтобы не пожать плечами, пусть даже и в полной темноте. – Всё равно у этой темницы, как и у самого простого подземелья, есть дверь и есть замок. Значит, их можно сломать.

      – Если ты их и сломаешь, – усмехнулся Тёрн, – то за дверью окажется совсем не то, что ты ожидаешь. Не корабельный трюм, а…

      – А что?

      – Пустота, Алиедора. «Пустая пустота», как сказал бы мой учитель.

      – Неужто пустота бывает полной?

      – Разумеется. –