Служебный разбой (сборник). Кирилл Казанцев

к старику и в услужливо предоставленный бинокль увидел воочию, как Зарина оголилась и стояла перед мерзким коротышкой – великолепная, с большими бедрами, большими грудями, смуглокожая. Член у музыканта был не маленький, но и не большой – как у Калашникова. Нисколько не лучше. Ха, музыкант! Он играл на виолончели, и у него была маленькая виолончель, потому что он был коротышка! Какая она извращенка, его красавица-жена! Она послушно лежала на животе, пока музыкантик вытворял с ней все, что хотел. Ему она позволяла все, а законному супругу устроила «клубничку» всего дважды за долгую супружескую жизнь, и то с кучей оговорок и ограничений. А коротышке – пожалуйста, без проблем! Калашников видел лицо жены – она орала, она стонала, как шлюха. С мужем лежала с каменным лицом, а тут выделывала финты!

      Калашников отбросил от себя листы со статьей. Почему? Да все потому, что не было ни правды, ни счастья! Ничего. А урод Фруев писал о мужиках-правдоискателях – ходят они, всем в рот заглядывают: «Какая она, правда?» Убить мало за такую писанину!

      Фруев вышел от редактора ни живой ни мертвый. Отерев пот со лба, выдавил смотревшему на него Бянко:

      – Совсем озверел. С чего бы?

      – Не знаю, – пожал плечами Сергей, улыбнулся.

      – Кстати, он велел зайти к нему твоему стажеру.

      – Аннуса нет. Скажи ему, придет не скоро.

      – Зайди и скажи ему сам!

      Ничего говорить озверевшему Калашникову Сергей не собирался. Он закрыл ноутбук, впихнул его в сумку и ушел из редакции.

      Связаться с Аннусом с помощью ай-фона не удалось – негодяй отключил телефон. Сергею пришлось ехать к дому Горохова.

      Аннуса у дома не было!

      Взбешенный Бянко кинулся в подъезд. Сержант на входе предупреждающе поднял руку.

      – Стой! Куда прешь?

      – К Гороховым!

      – Подожди, я спрошу, можно ли тебя пускать.

      – Слушай, негр заходил в дом?

      – Я тебе справочное бюро?

      – Трудно сказать?

      Сержант, набирая на домофоне номер Гороховых, повернулся к Сергею спиной. Журналист был более чем уверен, что Аннус пребывал в апартаментах Алика Горохова, а вот хозяин в квартире, сто процентов, отсутствовал. Сергей толкнул сержанта в спину, и милиционер опрокинулся, грохоча табуреткой и еще чем-то.

      – Эй! Эй! Ты что?! – заголосил он, но Бянко уже бежал по лестнице на второй этаж.

      Сергей с разбега уперся в запертую дверь квартиры. Только здесь он осознал, что совершил глупость – зачем было опрокидывать сержанта и рваться сюда, если войти внутрь он не сможет.

      – Эй, урод, ты где?! – заорал снизу милиционер, уже поднявшийся на ноги, но не решившийся покинуть пост.

      Сергей забарабанил в дверь. Раздался щелчок замка, и дверь отворилась. На журналиста смотрел с бесстрастным лицом лакей.

      – Мой друг… – начал Бянко.

      – Он здесь, проходите. Вас велено впустить.

      Сергей вошел в прихожую. Лакей запер дверь и указал рукой в глубь квартиры:

      – Идите в гостиную,