Горлов тупик. Полина Дашкова

всю ночь потом не спала, переживала. – Оля послюнявила уголок носового платка и принялась вытирать разводы туши под глазами. – Везет вам, Надежда Семеновна, ресницы не надо красить, от природы черные.

      – Зато волосы… – Надя приблизила лицо к зеркалу.

      – А они у вас какие?

      – Белые.

      – Зачем тогда краситесь? Блондинка с карими глазами, с черными бровями и ресницами – это же супер!

      – Нет, Оля, я не блондинка, я седая как лунь.

      – Ой! – Оля испуганно моргнула. – Что-то рановато.

      – Мг-м. Помнишь, песенку? «А мне всего семнадцать лет, а я совсем седая».

      Оля кивнула и выразительно, с чувством, замурлыкала:

      – «Меня ты с танцев провожал, как сладки были речи, меня ты в губы целовал и обнимал за плечи…» Как там дальше?

      – «Ты опозорил честь мою, сорвал цветок и бросил, а я по-прежнему люблю, хоть в моем сердце осень», – тихо подхватила Надежда Семеновна.

      У лифтов столпилось много народу, они не стали ждать, пошли пешком, напевая дуэтом:

      – «Да, я пьяна, я водку пью, а протрезвев, рыдаю, а мне всего семнадцать лет, а я совсем седая».

      Когда допели и дошли до площадки четвертого этажа, Оля спросила:

      – Это как-то связано со шрамами на руках?

      – Что – это?

      – Ну, седина в семнадцать лет. – Оля покраснела и прошептала, слегка заикаясь: – Извините, Надежда Семеновна, я не в свое дело лезу, просто ходят слухи, будто вы в юности вены резали из-за несчастной любви.

      – О боже. – Надя вздохнула, приподняла рукав свитера. – Смотри, где вены, а где шрамы. Если бы мне в голову пришла такая дурь, я бы уж действовала наверняка, резала бы локтевые сгибы, а не запястья. И вообще, для меня это как-то чересчур романтично.

      Пока разувались, надевали халаты, Оля все поглядывала на Надины руки, на кривые глубокие рубцы, особенно заметные на выпуклых косточках, извинялась, краснела, наконец не выдержала, спросила:

      – От чего они?

      – От наручников.

      Оля обиженно выпятила губу:

      – Нет, ну правда, без шуток, от чего?

      – Неосторожное обращение с серной кислотой на практических занятиях по химии. А седина – это просто генетика.

      – Между прочим, сейчас модно, некоторые специально вытравляют до белизны, а у вас тем более лицо молодое, ни морщинки, и фигура супер!

      Оля ждала от нее хорошей рекомендации в институт и не скупилась на комплименты.

      В лаборатории возле стеклянной клетки с морскими свинками Надежда Семеновна увидела профессора Трояна собственной персоной. Высокий, широкоплечий, он стоял и любовался ее свинками.

      «Ему семьдесят три, на пять лет старше папы, – подумала Надя, – а выглядит лучше».

      – Лев Аркадьевич, вот сюрприз, не ожидала!

      Он приспустил марлевую маску, засверкал белоснежной фарфоровой улыбкой, стиснул Надю в объятиях и поцеловал в ухо так громко, что она охнула. От него пахло хорошим одеколоном. Накрахмаленный халат приятно шуршал.

      – Забежал