Василий Тёркин. Александр Трифонович Твардовский

под низ, и в изголовье,

      И наверх, – и все – шинель.

      Эх, суконная, казенная,

      Военная шинель, —

      У костра в лесу прожженная,

      Отменная шинель.

      Знаменитая, пробитая

      В бою огнем врага

      Да своей рукой зашитая, —

      Кому не дорога!

      Упадешь ли, как подкошенный,

      Пораненный наш брат,

      На шинели той поношенной

      Снесут тебя в санбат.

      А убьют – так тело мертвое

      Твое с другими в ряд

      Той шинелкою потертою

      Укроют – спи, солдат!

      Спи, солдат, при жизни краткой

      Ни в дороге, ни в дому

      Не пришлось поспать порядком

      Ни с женой, ни одному…

      На крыльцо хозяин вышел.

      Той мне ночи не забыть.

      – Ты чего?

      – А я дровишек

      Для хозяйки нарубить.

      Вот не спится человеку,

      Словно дома – на войне.

      Зашагал на дровосеку,

      Рубит хворост при луне.

      Тюк да тюк. До света рубит.

      Коротка солдату ночь.

      Знать, жену жалеет, любит,

      Да не знает, чем помочь.

      Рубит, рубит. На рассвете

      Покидает дом боец.

      А под свет проснулись дети,

      Поглядят – пришел отец,

      Поглядят – бойцы чужие,

      Ружья разные, ремни.

      И ребята, как большие,

      Словно поняли они.

      И заплакали ребята.

      И подумать было тут:

      Может, нынче в эту хату

      Немцы с ружьями войдут…

      И доныне плач тот детский

      В ранний час лихого дня

      С той немецкой, с той зарецкой

      Стороны зовет меня.

      Я б мечтал не ради славы

      Перед утром боевым,

      Я б желал на берег правый,

      Бой пройдя, вступить живым.

      И скажу я без утайки,

      Приведись мне там идти,

      Я хотел бы к той хозяйке

      Постучаться по пути.

      Попросить воды напиться —

      Не затем, чтоб сесть за стол,

      А затем, чтоб поклониться

      Доброй женщине простой.

      Про хозяина ли спросит, —

      «Полагаю – жив, здоров».

      Взять топор, шинелку сбросить,

      Нарубить хозяйке дров.

      Потому – хозяин-барин

      Ничего нам не сказал.

      Может, нынче землю парит,

      За которую стоял…

      Впрочем, что там думать, братцы,

      Надо немца бить спешить.

      Вот и все, что Теркин вкратце

      Вам имеет доложить.

      Переправа

      Переправа, переправа!

      Берег левый, берег правый,

      Снег шершавый, кромка льда.

      Кому память, кому слава,

      Кому темная вода, —

      Ни приметы, ни следа.

      Ночью, первым из колонны,

      Обломав у края лед,

      Погрузился на понтоны

      Первый взвод.

      Погрузился, оттолкнулся

      И пошел. Второй за ним.

      Приготовился, пригнулся

      Третий следом