Синий треугольник. Владислав Крапивин

лесенками на заросших полынью и белоцветом берегах. По дну овражка журчал среди осоки мелкий ручей. Я перешел его по камушкам, а Ерошка просто так – отчего кеды его набухли и теперь пузырчато чавкали.

      – Зачем ноги-то промочил, – сказал я тоном ворчливого дядюшки.

      – Подумаешь. Высохнут…

      – А почему ты ходишь без шнурков? Неловко же, хлюпают…

      – А они и со шнурками хлюпают. Потому что лёпы…

      – Что-что? – я даже слегка испугался.

      – Ну, лёпы, – хихикнул он. Как у Травяного Зайца.

      – Ты откуда знаешь про Зайца?

      Он быстро глянул на меня сбоку и снизу вверх. Серо-зелеными хитрыми глазами.

      – А что такого? Многие знают про Травяного и Песчаного Зайца…. Только мало кто видел.

      – А ты… видел?

      Ерошка опять непонятно хихикнул и оглянулся. Словно хотел проверить: нет ли Зайца в ближних травяных зарослях.

      „Ерошка, ты кто?“ – чуть не сказал я. Но тут мы из прохода между глухими заборами вывернули на Кольцовскую. Улица была такая же заросшая, как ближние переулки. Знакомая. Она вела от маленькой площади с водонапорной башней к рынку. По ней я бегал со своей улицы Грибоедова в школу.

      Мы прошли под тополями к могучим кривым воротам, которые благодаря обветшавшему орнаменту на створках и жестяным верхушкам-теремкам на столбах вполне могли считаться памятником деревянного зодчества. Ерошка щуплым плечом нажал скрипучую калитку.

      Мы оказались в обширном дворе с густой кленовой порослью. Сквозь нее, у кирпичной стены первого этажа, торчали два крылечка с деревянными столбами и косыми навесами. Ерошка подошел к дощатой двери. На ней висел старинного вида замок – из тех, что называют амбарными. Ерошка из-под ворота фуфайки вытащил ключ на длинном шнурке. Поковырял им в скважине. Шепотом сказал „вот скотина“. Оглянулся.

      – Заело… Попробуйте повернуть, у меня силы мало…

      Я попробовал. Никакого результата.

      – А знаешь… знаете, что! – Ерошка непонятно оживился. – Давайте, бросим ваш чемодан в сарайчик! И сразу пойдем. Все равно в доме делать нечего!

      Вот тебе на! Я надеялся малость передохнуть. Думал, что, может быть, чаем угостят. И хорошо бы принять душ… Хотя какой душ в этой постройке девятнадцатого века? Дом явно из купеческой эпохи. Кирпичный низ, деревянный верх с карнизами и наличниками из резных узоров и завитков. Все это изрядно покосившееся и поломанное.

      Странно, что Альберт обитает в таком непрестижном жилище. При встрече он показался мне преуспевающим бизнесменом.

      Ерошка выжидательно топтался рядом.

      – Ну… давай. – покорился я обстоятельствам. – А не сопрут чемодан из сарая?

      Он, кажется, слегка обиделся:

      – Здесь такого сроду не бывало!

      На двери утонувшего в зарослях сарайчика был такой же замок, что и на крыльце. Но он послушался Ерошку сразу. В прорезанном тонкими лучами полумраке пахло березовыми дровами. Кто-то копошился в дальнем углу. Ерошка пристроил чемодан у поленницы.