Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Закат. Вера Камша

столб. Страх вился над отрядом, как вороньё, а дура-гнедая весело бежала рядом с конем Дювье.

      – Быстрей, – велел Карваль, и Ричард дал гнедой шенкеля. Он не мог больше выносить эту дорогу, этот вечер, эту кобылу, и потом – отношения следует выяснять раз и навсегда. Коротышка – лжец и мерзавец, но шпагу он носит. И вряд ли его обучал хотя бы Робер, не говоря уж о Вороне.

      – Сударь, – назвать это ничтожество генералом язык у Ричарда не повернулся, – пора объясниться.

      – Еще нет.

      – Я настаиваю! – Голоса растягивали сжимающееся кольцо, надолго ли? – Вы предатель, убийца и лжец… Что вы сказали Роберу про Штанцлера? Вы солгали, это очевидно!..

      – Быть верным сюзерену – значит действовать к его пользе, а не бегать с докладами о всякой чепухе.

      – Будь у меня оружие, вы бы заговорили иначе!

      – В свое время оно у вас будет.

      – Тогда мы поговорим…

      – Несомненно.

      Оружие вернут! Это приказ Робера, иначе поганец вел бы себя иначе. Карвалю поперек горла и эта поездка, и приказ, но ослушаться он не может. Поднять руку на друга «Монсеньора» на глазах десятка южан – это мог бы Ворон, но не этот… гриб с перьями. Ничего, клинки все расставят по местам.

      – Это вы подрезали подпругу Моро!

      – Да, и что?

      – Вы – убийца, убийца государя!

      – Я не приписываю себе чужих заслуг. Я как мог способствовал смерти узурпатора, но убила его собственная глупость. Отправляйтесь к Дювье. Мне неприятно на вас смотреть.

      – Взаимно!

      – Тогда тем более убирайтесь.

      – Сначала вы… Вы – шпион Сильвестра… Втерлись в доверие к Анри-Гийому и доносили… Потом переметнулись к Альдо и все равно остались олларовской шавкой! Святой Алан, Штанцлер знал правду, поэтому вы…

      – Дювье, забери Окделла и впредь держи при себе.

      – Вам нечего ответить… Ординар!

      Когда нечем крыть, отмалчиваются, удирают, натравливают солдат… Карваль, видите ли, выбирает, что докладывать, а что – нет. Ординар решает за герцога! Сейчас он откровенен, ведь Окделл и Эпинэ больше не встретятся. Может, и так, но письмо Робер получит. Через посла Гаунау или Дриксен. Две строчки. Благодарность за свободу и предупреждение о вцепившейся в стремя подлости. Если Иноходец пожелает остаться слепым, ничего не поделаешь…

      – Будешь дурить – отберу поводья!

      Как же противно! Унизительно и противно.

      – Я сказал этому господину все, что хотел. Дальше будет говорить моя шпага.

      – Вот ведь! – буркнул чесночник и обернулся. Оглянулся и Ричард, хоть и не собирался. Столб маячил далеко позади. Кавалькада, срезая угол, двигалась через луг прямиком к щетинистым темным холмам. К полной злобы неизвестности.

      4

      – Мне нет дела до других. Они меня не радовали, почему я должен радовать их? – заявил кому-то вернувшийся Хайнрих, но кого-то под сосной не было, а был один-единственный талигойский