Грань бездны. Роман Глушков

обстреляли дротиками кормовую баллестираду. И она, и щиток были целиком сделаны из столпового металла, так что разрушить орудие метафламм был не в состоянии. Даже порвать на «Плаксе» тетиву, и ту не мог. Я не скупился, когда речь шла о модернизации палубного вооружения, и потому использовал в качестве тетивы только дорогущие иностальные тросы, а не дешевую ненадежную пеньку. А вот находись сейчас Малабонита на своем боевом посту, боюсь, ей сильно не поздоровилось бы. И это в лучшем случае.

      Сразу три или четыре черных всполоха слились в один перед щитком баллестирады и прорвались в смотровую щель тысячами смертоносных нитей метафламма. Они же проникли и в прочие, не столь крупные щели и отверстия, какие еще имелись в зоне их поражения. Пара дротиков перелетела через борт и ударилась о палубу рядом с ведущей на мостик лестницей. Эти снаряды упали вдали друг от друга, что позволило мне оценить, насколько опасны они по отдельности. Два «би-джи» клубка диаметром около метра мгновенно распустились и тут же взялись медленно таять, оставляя после себя в деревянноя настиле палубы усыпанные щепой бреши.

      Что ж, теперь все понятно. Начиненного в дротики, воспламеняющегося от удара вещества было всего ничего – ровно столько, чтобы при случайном его взрыве пострадало по возможности меньше солдат. Мне доводилось видеть, как загорается порой в хамаде пересохший на жарком солнце, разный мелкий мусор. Черный всполох от гвардейского дротика был подобен тому, какой образуется вокруг вспыхнувшего клочка бумаги величиной с ноготь. Это было не столь серьезно, как я боялся, но и не настолько безопасно, чтобы сохранять при такой «би-джи»-атаке невозмутимость.

      Убедившись, что обстрелянная метафламмом баллестирада молчит, гвардейцы приободрились, поднялись на ноги и, пригнувшись, двинули к сцепке. Предугадать их следующую цель было легко. С переднего края трейлерной крыши они смогут достать своими дротиками до рубки, которая вовсе не имела защиты от «би-джи». Залети парочка таких снарядов в окна, и мне конец. А слиняй я с мостика, конец придет всем нам. Узкие извилистые проходы, по каким мы мчимся, не позволяют отойти от штурвала даже на несколько секунд. И как бы ни дорожил я собственной шкурой, мне требовалось собрать в кулак волю и оставаться на посту.

      Уповать на то, что стрелки дружно промахнутся, было бы верхом оптимизма… или, вернее, банального идиотизма. Мне предстояло спасаться самому, и при помощи моего единственного на данный момент оружия – штурвала.

      – Хэйл, Иван и оба Еремея! – злорадно процедил я сквозь зубы, подражая ублюдку Убби. Жаль, что мои предки не удосужились выдумать для себя и потомков боевой клич, а иначе мне не пришлось бы обращаться сейчас к творческому наследию клана Сандаваргов. – Хэйл, Проныра Третий! Стой, где стоишь! Мое слово!

      И, вывернув штурвал вправо, подвел «Гольфстрим» вплотную к стене ущелья. Веками откалывающиеся от нее куски породы лежали у подножия отвесных склонов окаймляющей их осыпью. Этаким естественным плинтусом,