Ангарский Сокол. Дмитрий Хван

Беклемишев.

      – Что же так? – участливо спросил Соколов.

      – Вижу я, никак немочно мне тягаться с тобой, князь, – сокрушённо ответил енисеец.

      – Вот именно, посему я предлагаю старую обиду забыть да дружбу промеж нами завесть. С того и вам и нам прибыток будет. А уж я, с кем дружбу имею, не обижу вовек да всё сделаю так, чтобы дела у нас шли добрые, да с выгодой немалой, – доверительно говорил воеводе Вячеслав, чем заставил его проникнуться моментом.

      – О сём надо крепко договориться, Вячеслав Андреевич, – негромко отвечал Беклемишев.

      «Есть контакт», – удовлетворённо отметил Соколов.

      Веранда дома Соколова. Некоторое время спустя.

      «Вот оно что! Надобно было токмо о дружбе разговор завесть». – Беклемишев, хмыкнув, оглядывал длинный составной стол, ломящийся от выставленных на нём явств: дымились горки варёной, сдобренной маслом каши в керамических плошках, покрытых незатейливым узором; исходили густым ароматом наваристые щи; пышущее жаром мясо неровными кусками было навалено по мискам.

      – Кстати, попробуйте картошку, воевода! – Соколов подвинул поближе к енисейцу широкое блюдо с жареным картофелем, луком, грибами и мелко нарезанным мясом. Затем Вячеслав сам наложил воеводе полную тарелку и, улыбаясь, стал наблюдать за ним. – Ну как?

      – Душевно, Вячеслав Андреевич, – проговорил воевода, уминая картошку.

      – Я вам мешок ссыплю, для ваших огородников, – предложил Соколов, видя, что блюдо ему действительно понравилось.

      – Благодарствую, князь. А что, хмельного сызнова ничего нету? Нешто для этого ещё чего соблюсти надо?

      – Василий Михайлович, вы на больную мозоль сильно не давите! Князь наш вместе с главным боярином учудили… то есть учинили… Короче, запретили это дело – ничего хмельного в Ангарском княжестве нет и не предвидится. И табаку тоже не будет. – Саляев с показушно огорчённым видом развёл руками.

      – Так за дымопускание бесовское у нас, на Руси, ноздри рвут. А уж хмельного для сугрева и веселья запрещать не удумали! – воскликнул воевода.

      – Ну, может, потом Вячеслав Андреевич хоть медовуху позволит? – подмигнул Соколову Ринат.

      – Может быть, но потом. А то у нас тут не так давно кое-кто пытался аквавиту гнать.

      – И как получилось пойло фрязское? – с интересом спросил Беклемишев.

      – Не очень, мужички наши чуть Богу души не отдали, а как поправились, так по пятнадцать плетей перед товарищами и получили, – серьёзным тоном ответил Соколов и, заметив понимающее выражение лица воеводы, добавил: – А давайте сменим тему. Вот тебе, воевода, ружьё наше понравилось? Верно ли?

      Беклемишев чуть не подавился куском мяса. Ведь если князь сам сказал о том, что енисейцу понравилось ружьё, быть подарку! Иначе и быть не может. Воевода, разом захмелев от радости, выпалил:

      – Зело понравился мушкет! Кабы у меня был такой… – И тут Василий поперхнулся своими словами. «Бекетов!» – молнией сверкнуло у