Незабываемое примирение. Тара Пэмми

на его запястье, когда он небрежно прислонился к дверце автомобиля и ласково улыбнулся.

      – Снова сбегаешь, Алиша?

      Он был единственным, кто упорно называл ее полным именем. Каким-то непонятным образом ему удавалось говорить презрительно.

      Размышления о тайской еде сменились жгучей обидой, когда проницательный взгляд Данте вперился в ее белый топ на тонких бретельках, зеленые шорты, шлепанцы и волосы, собранные в неопрятный пучок на макушке.

      Вздернув подбородок, Али уставилась на него в упор. Она вела себя вызывающе, но с радостью разглядывала Данте. Ей показалось, что крики уличных торговцев и вечерняя суета утихли.

      В ее жилах забурлила кровь, когда Али заметила аристократический нос Данте, сломанный в юности и прооперированный позже; подбородок, покрытый темной щетиной; глубоко посаженные глаза, которые всегда издевались над ней; широкие плечи и небрежное высокомерие. Он излучал мужскую самоуверенность.

      А его губы… Верхняя губа Данте была тонкой и четко очерченной, а нижняя – полной и чувственной.

      Резко взглянув на Данте, она заметила, как он слегка раздул ноздри. Проведя языком по сухому рту, Али все-таки умудрилась заговорить.

      – Мне нечего тебе сказать, и я не желаю иметь с тобой ничего общего.

      Ее слова насмехались над ней. Над ее подростковым увлечением Данте, которого она теперь ненавидела. Все, что она презирала в нем, страстно привлекало ее.

      Он коснулся ее чувствительного запястья мозолистыми подушечками пальцев. Али отстранилась от него как ошпаренная кошка. Он поджал губы, но все эмоции, которые она спровоцировала у него, скрылись за ловко контролируемой маской.

      – У меня к тебе предложение, которое, я уверен, тебе понравится.

      Как же ей хотелось сорвать с его лица эту надменную маску! Как ей не терпелось поставить этого высокомерного мужчину на колени! Внезапная кровожадность потрясла даже Али.

      В какой-то момент ненависть к Данте стала для нее важнее налаживания отношений с отцом и Викрамом.

      Но за прошедшие годы она изменилась.

      Она не станет делать того, что спровоцирует ярость и ненависть Данте.

      Она вспомнила, как он когда-то говорил ей: «Ты невыносимый человек, Алиша. Я терплю твои выходки только ради твоего отца. Только ради него».

      Приняв решение, она немного успокоилась.

      – Чего тебе надо от меня?

      Он выгнул бровь и поджал губы.

      – Почему ты так уверена, будто мне что-то от тебя надо?

      – Ты уехал за тысячи миль от своей империи. Насколько мне известно, в этих краях нет ни металлургического завода, ни желания его построить. Если ты не ищешь район для строительства нового завода с дешевой рабочей силой, значит, ты приехал ко мне.

      – Я всегда знал, где ты, Алиша.

      Она сглотнула.

      – Как бы тебе ни хотелось притворяться, что между нами нет никаких связей, сколько бы ты ни увлекалась своим маленьким хобби, ты все-таки его дочь.

      Али замерла. Данте всегда был верен ее отцу. И он отслеживал ее перемещение по