Мастер искажений. Ярослав Васильев

заледенело от страха, девушка провела ладонью по голове… Череп был идеально гладко выбрит. Все произошедшее не сон! После взрыва она и впрямь попала к тем самым людям-волкам и просто людям. И все унизительные медпроцедуры, которые с ней делали и для которых обрили и на голове, и в прочих местах, – тоже были. Где она?

      Следующие две недели Лена рыдала, кричала, билась в истерике. Ответа не было, никто из персонала не заглядывал. Лишь три раза в день через окошко подавали еду, через него же выдавали свежую одежду – что-то вроде халата и белье из неизвестного материала. Да еще, как обезьяну, дрессировали образовательными программами по языку. Сделаешь задание – получишь десерт, откажешься заниматься – лишишься обеда. В остальном про девушку будто забыли. Разве что, если она слишком уж громко истерила, в палату въезжала непонятная конструкция, похожая на стального паука, и делала укол, от которого хотелось спать, а мысли становились безразличными, вялыми и тягучими.

      Глава 3

      Распихивая окружающих, Лена почти бежала к остановке монорельса. Проигнорировала заинтересованные взгляды: за два месяца в центре реабилитации фигурка выправилась, стала не хуже моделей на обложке глянцевых журналов, которые она выписывала в родном времени. И даже самым дешевым платьем аляповато-розовой расцветки не испортишь. Да и волосы благодаря современным технологиям отросли обратно в толстую косу благородного оттенка золотой пшеницы. Среди тех, кто выбрал жизнь на космических станциях, такой цвет – редкость. С грустной усмешкой Лена подумала, что в первые дни мохнатые, все время напоминавшие ей собак вольфары или похожие на ярко-красных людей с рожками фламины у нее тоже вызывали благоговейную оторопь. Как и остальные инопланетяне.

      Прошло всего четыре месяца, как ее выпустили из Центра реабилитации, а она уже не глядя пихает всех локтями в бок. Будто и не в космосе, а в родном московском метро в час пик. И плевать, что заинтересованные взгляды на нее бросали до сих пор. Главное – успеть на работу: и так жалованье мизерное, а каждый штраф за опоздание чувствительно бил по карману. Уволиться же из кафе не получалось. Как оказалось, и в будущем социальные службы остались халтурщиками. Выпихнули человека из реабилитационного центра, поставили галочку «на время вторичной адаптации работой обеспечена»… и забыли. Какое им дело, что навязанный контракт превратил девушку фактически в рабыню хозяина заведения на год, а то и на два? До тех пор, пока она не получит в паспорт отметку, что период «вторичной адаптации» закончен.

      Стоило Лене покинуть спальный кластер дешевого жилья и выйти в общий коридор, как станция оглушила и ослепила рекламой, грохотом линии монорельса, гулом тысяч спешивших по своим делам людей и нелюдей. Сколько в прошлой жизни Лена перечитала фантастики, кажется, детально все себе представляла, но воочию реальность оказалась куда ошеломительней. Огромная, что по площади, что по объему, станция была настоящим мегаполисом на орбите красного карлика.