Ёрт бы побрал этого Гвидония. Игорь Самойлов

А иначе как это он стал Наместником Высших Сидхе на Стразе?

      – Щас, правда, отбыл в Чертоги. Вроде как сам Наблюдатель вызвал. Знаешь же, наверное, что лешего порешили?

      – Угу.

      – Да, дела-а-а, – покачал головой годовик. – Напрягся народец. Уж и забыли про такое.

      – И что, есть версии?

      – Да версии-то есть, ваше бессмерчество. Как без версий! Но толку-то от них?

      – Ну как, – покрутил головой Кащей, – народ же говорит чегой-то?

      – А, народ, – махнул пренебрежительно Алевтин Григорьевич, – ему бы только пить да гулять, да, как говорится, горя не знать. Лепят всякую чушь. Вон уже додумались до того, что людей обвинили. Мол, нашёлся кто-то, разрыл лазейку сюда. Представляешь, до чего докатились?

      – Это уж совсем дичь, – согласился тот. – Им же сюда путь заказан. Наместник зря, что ли, свой хлеб ест?

      – Вот и я говорю.

      – А вообще, – решился Кащей на более прямые вопросы, – было что-то подозрительное ещё? Окромя лешего?

      – Знаешь, – доверительным голосом сказал Алевтин Григорьевич, – было.

      Тут он на время замолчал, словно собирался с мыслями, потом всё-таки решился:

      – Слух прошёл, что орфелик O’Брайан объявился опять.

      – О как!

      – Во-во, и я о том же. Не к добру это. Все же думали, помер он. Наконец-то. А он вона, нарисовался. Жив, целёхонек.

      – Сам видел? – уточнил Кащей.

      – Не-а, – помотал головой годовик, – я же здесь как привязанный. Бизнес, растудыть, не оставишь. Но сведения верные. Заметили его недавно у Серых гор. А уж коли он из своей берлоги наружу вылез, так неспроста это. Помидорами чую.

      – Где орфелик, там и гномы, – задумчиво сказал Кащей. – Были недавно?

      – К этому и веду, – подтвердил предположение приятеля Алевтин Григорьевич. – Были.

      – Ага, – вроде как с удовлетворением сказал Кащей. – И?

      – Да ничего. Купили кой-чего и сгинули.

      – А что купили, знаешь?

      – Ну как не знать, знаю. Ярманка-то у нас – сплошные глаза и уши. Да только ума не приложу, зачем им ведьмин камень? Весь, почитай, скупили. А он ведь только раз в девяносто лет появляется.

      – Ведьмин камень, говоришь? – призадумался над новостью его бессмерчество. – Интересно, интересно…

      – Раньше-то, говорят, ведьмин камень против драконов пользовали, а теперь-то какие на Стразе драконы?

      – Да уж, – неопределённо поддакнул Кащей.

      – Вот такие дела, ваше бессмерчество, – заключил Алевтин Григорьевич. – Что-то движется, а куда – непонятно. Может, Наместник, когда вернётся, что скажет. А то ить народец-то у нас дурной. И так, вишь, слухи стелются какие.

      – Вижу, – понимающе покрутил вросшей в голову короной его бессмерчество, – вижу, Григорьич. И ведь не разубедишь их.

      – Куда там! – снова махнул тот рукой. – Как бы чего похуже не придумали…

      «И то правда, – думал Кащей про себя, выходя из гостеприимного кабинета Алевтина Григорьевича. – Придумать чего похуже – это