Кочевая кровь. Геннадий Сорокин

еще до того, как этот ухарь окочурился. Пойми меня правильно. В последнее время на меня в областном УВД зуб точат, ко всему придираются. Если дойдет до генерала слух, что моя дочь замешана в темной истории, он взбесится на ровном месте. Отправит меня в ссылку в какую-нибудь дыру вроде Верх-Иланска. Ты сам был в таком положении и должен понимать, что такое из областного центра в тьмутаракань вылететь. Поработай с этими сопляками, ночь длинная, к утру заговорят как надо.

      – Геннадий Александрович, – не задумываясь, ответил я, – я сейчас этих пацанов выпущу, а вы куда хотите, туда их и везите. Можете их в Заводском отделе до утра продержать, а можете до конца недели у себя оставить. Я ничего переписывать не буду.

      – Вот так всегда, – нехорошо усмехнулся Клементьев. – В радости друзей полон дом, а в беде положиться не на кого. Я вижу, ты позабыл, кто тебе в трудные времена поддержку оказал. Я, честно говоря, считал тебя своим другом, а ты оказался дерьмом.

      Он отшвырнул недокуренную сигарету на пол и ушел на лестницу.

      «Если Светка вечером придет, оставлю ее у себя, – решил я. – С папашей ее моя дружба закончилась, а девчонку жалко».

      Примечания

      1

      Подробнее о захвате в заложники Натальи Антоновой, ее освобождении и обстоятельствах ранения Андрея Лаптева в книге «Лагерь обреченных».

      2

      Подробнее о семье Клементьевых – в книге «Лагерь обреченных».