Невеста без места. Наталия Кочелаева

на новую работу и была уверена – это добрый знак!

      Работать оказалось забавно. Михееву удалось стянуть в редакцию журнала самых обаятельных фриков[2], которыми так богаты города провинциальные, захолустные, но по законному праву кичащиеся своими университетами. Была некрасивая, истощенная девица, манерой одеваться и вести себя из последних сил подражающая Земфире, – музыкальный обозреватель Катя Дрынкина; был отталкивающе толстый томный красавец, маргинальный журналист Гарик Перельдеев; был известный автор детективных романов (выходивших, правда, под разными псевдонимами) Роналд Битман. Сама по себе, в непредсказуемом русле «авторского самотека», притекла разбитная, рыжая, кудрявая девица, принесла «посмотреть» эссе. В минувшем феврале страна как раз с помпой отмечала радостную дату – много лет как Пушкина нет, и эссе было о Пушкине – и таким оно оказалось язвительным, грустным, пронизанным нежностью к убитому смуглому человечку, который перед смертью просил морошки, что Вера немедленно поставила его в номер. Саша Геллер, так звали автора эссе, явилась через день, смешно благодарила Веронику, быстренько выпила три чашки непроглядного кофе без сахара и, изящно потушив окурок об остатки пирожного, ушла, оставив запах легких сигарет и крепких духов. Вероника твердо решила с ней подружиться, – университетские подруги как-то рассосались, новых не заводилось, сестра не писала. Из друзей оставался только мамин таксик Гек, глупый, но утешительный пес. Он каждый вечер встречал Веру в прихожей, звонко взлаивал, махал хвостом так, что извивалось все его тельце, и смотрел преданно, весело. Вероника брала песика на поводок, и они шли гулять в сквер, где Гекльберри гонялся за голубями и деловито расплескивал подернутые ледком лужи, радовался весне.

      Но как-то вечером такс загрустил. На прогулке не прыгал, как раньше, не разбрызгивал луж, не гонял обомлевших от весны голубей, чинно походил рядом с Верой и запросился домой. Дома лег на свой матрасик и принялся вздыхать. Такое с песиком бывало, когда домработница перекармливала его. Вероника дала таксу попить воды, забралась с ногами на диван и взяла книжку Пауло Коэльо, которого в том году читали все уважающие себя люди.

      Около полуночи такс забеспокоился. Он заскулил, завозился на матрасике, и вдруг его вырвало кровью. Ника вскочила, отбросив томик модного Коэльо. Гекльберри заболел. Съел что-то не то? Надо везти к ветеринару, срочно! Да, но как? Круглосуточная клиника работает на другом конце города, туда еще нужно добраться. А на улице ночь, денег на такси у Веры нет. До первой зарплаты, как назло, осталось три дня, в кошельке у нее сорок рублей, а ведь еще и врачу нужно будет заплатить, и, наверное, немало! Придется побеспокоить отца, попросить денег. Может, он даже сам отвезет Веронику в ветеринарную клинику? Отец был со Светланой. Из-за неплотно закрытой двери из его комнаты доносились голоса, смех, тихая музыка... Вероника постучала – сначала негромко, потом более настойчиво. Голоса умолкли,

2

Ф р и к – чудик (англ.).