Memento Finis: Демон Храма. Денис Игнашов

кабинет.

      Я вновь оказался в комнате отчима Карины. Небольшая комната была практически полностью заставлена книжными шкафами до потолка. Книги лежали и на диване, на столе, на подоконнике. Без сомнения, Станкевич был большой библиофил, и библиотека составляла для него особый предмет гордости. Он стал лихорадочно искать книгу какого-то французского автора, фамилию которого я не запомнил и творение которого Станкевич хотел мне обязательно порекомендовать. Когда он рылся в стопке книг на подоконнике, я с интересом рассматривал содержимое его книжных шкафов. Тут было всё. Классическая художественная литература в многотомных изданиях, современные авторы в мягком переплёте, книги по филологии и языкознанию, гуманитарная научная литература, энциклопедические словари и даже технические пособия. О многих книгах я знал, некоторые я читал, но большинство я видел впервые. С любопытством изучая корешки изданий, я вдруг натолкнулся на знакомое название. «Рыцари Храма»… Автоматически вытащив книгу, я стал её с любопытством рассматривать. То самое редкое издание, только без грифа для служебного пользования и штампа библиотеки.

      – Руслан, никак не могу найти эту забавнейшую книжку. Но обещаю завтра же провести у себя ревизию и всё-таки откопать её… – Станкевич наконец отвлёкся от стопок своих книг на столе и посмотрел на меня. – Вижу профессиональный подход настоящего историка, – заметил он, увидев в моих руках книгу. – Очень редкая книжка, не во всех научных библиотеках она есть.

      – Всего несколько дней назад мне пришлось это узнать, – ответил я. – Я с трудом её нашёл.

      – Интересуетесь историей тамплиеров?

      – Стал интересоваться. В последнее время.

      – Любопытнейший исторический сюжет и великая тайна. Хоть в истории и много таких странных страниц, но орден Храма всегда остаётся особой темой.

      – Приятно удивлён, что такая редкая книжка есть у вас.

      – Ну, этому удивляться надо меньше всего.

      Я с интересом посмотрел на Станкевича.

      – Автор этой книги был моим хорошим знакомым.

      – Вы говорите об Андрееве? – неуверенно спросил я.

      – Нет, этот напыщенный академик не написал в этой книге ни одной страницы. Эта ужасная традиция использования научным руководителем своего положения!.. Я говорю о Полуянове.

      – Вы были с ним знакомы?! – с удивлением воскликнул я.

      – Да, мы даже были дружны в молодости, – сказал Станкевич, обратив внимание на мою живую реакцию, и добавил: – Он был отцом Карины…

      Я не сразу понял слова Станкевича. Неподвижным, остолбеневшим взглядом я смотрел на него, не пытаясь даже маскировать своё изумление от услышанного. Наверное, у меня было слишком ошеломлённое выражение лица, потому что Станкевич на мгновение даже смутился той реакции, которую произвёл своими словами.

      – Полуянов – отец Карины? – выдавил я из себя вопрос, который был адресован скорее самому себе, нежели с нескрываемым