Девушка без недостатков. Наталия Левитина

стенку, – объяснил Здоровякин. – Мы тоже на втором, только в соседнем подъезде.

      – Я вас искренне поздравляю. Отличное соседство. Этот Лабругин – собственник компании «Сигма». Я не знаю, чем он конкретно занимается, однако взорвать его хотели уже в третий раз. Два раза взрывчатку подкладывали в автомобиль.

      – И все никак?

      – Пока держится, стервец. Счастливчик. Как у тебя, Илюша, семейная жизнь? Нормализовалась?

      – Все отлично, – наврал Здоровякин.

      – Молодец. Ну, прощайте, хлеборобы.

      Едва за начальником отдела закрылась дверь, Илья метнулся к шкафу, где среди разнообразной юридической литературы виднелся толковый словарь.

      – Саня, я не понял слово «дендрит», – сказал он.

      – Отлично! – восхитился Валдаев. – Прогрессируешь. Раньше ты не понимал и половины того, о чем толкует Алимыч. И зачем тебе словарь? Спросил бы у меня. Я знаю, что такое дендрит.

      – Постой, не говори! Так я лучше запомню. Если сам прочту. Вот. «Дендрит – отросток нейрона, воспринимающий сигнал от другого нейрона, рецепторных клеток или от внешних раздражителей».

      – Запомнил? – издевательски осведомился Валдаев.

      – Лицо попроще сделай.

      – Оно у меня от рождения такое. Умное.

      – Да уж конечно. А разве я похож на отросток нейрона? При чем здесь мы?

      – Элементарно!

      – Не понимаю.

      – Алимыч хотел сказать… Здесь центральная мысль – «способный воспринимать сигналы». Зуфар хотел сказать, что мы с тобой восприимчивые, утонченные, чуткие мальчуганы.

      – Ага, – усмехнулся Илья. – Именно это он и пытался нам втолковать.

      – Кстати, был сегодня в ресторане. Наш общий друг Хрен Тайлер вновь клянется здоровьем своей коленной чашечки, что буквально на днях вернет долг.

      – Давай я избавлю его от обеих коленных чашечек, а заодно и локтевых суставов, – предложил Илья. – Достал он уже.

      – Не забывай, что ты дендрит. Пытайся соответствовать. Но послушай, я не о том… В ресторане я познакомился с очаровательным созданием.

      – И ты меня тоже достал, – недовольно вздохнул Здоровякин.

      – Тебя нервирует моя сексуальная неутомимость?

      – Ты однообразен.

      Но Валдаев не обращал внимания на ремарки Ильи. Его глаза затуманились, он перелетел в зал ресторана «Герр Тайлер» и уже держал за маленькую руку прелестное существо.

      – Нет, ты послушай. Я тебе ее опишу. Глаза. Золотисто-голубые.

      – Как это?

      – Голубые, но в центре у зрачка – золотистые. Дундук! Ничего не понимаешь!

      – Куда нам, крестьянам. У нас глаза попроще. Не такие вычурные.

      – Безупречный овал лица, словно нераскрывшийся бутон лилии. Гладкие, довольно упитанные щечки. Будто отсвет алой зари – легкая розовая тень на скулах.

      – Это косметика. «MaxFactor» какой-нибудь. У Машки тоже есть.

      – Заткнись. Волосы длинные, блестящие, прямые. Водопад, заканчивающийся в районе лопаток.

      – Если в районе лопаток – это не водопад.

      – А что?

      – Жалкие остатки