Случай из практики. Осколки бури. Кира Измайлова

хорошо, хотя бы пару стихов, прославляющих мои деяния. Так нечестно, в конце концов: про Даллаля и прочих ты сочиняешь, а про меня не желаешь!

      – Так ведь ты, шади, ни в чем скверном не замечена, – выкрутился Чайка.

      – Неужели? Я ведь якшаюсь с джаннаями и прочими странными существами, а еще, как болтают на базаре, едва не разрушила дворец рашудана, когда тот повелел мне пасть перед ним ниц.

      – Что, правда повелел? – удивился я.

      – Я же говорю – болтают, – вздохнула Фергия, щелкая орехи.

      – А что там на самом деле случилось? Может, скажете наконец? Чайка, ты-то хоть не молчи!

      – Шади чуть не разнесла дворец, – ухмыльнулся он, подливая нам ойф. – Вот это чистая правда. А с чего все началось и чем закончилось, пускай шади сама говорит. Я только зарево видел. В Нижнем городе так перепугались, что чуть не кинулись в пустыню среди ночи. Я бы и сам удрал, да жена вовремя про пустынных падальщиков напомнила.

      – Чем она тебе напоминала-то, сковородой или котелком? – поинтересовалась Фергия. Судя по всему, успела уже познакомиться с супругой нашего поэта. Она общительная, в отличие от Флоссии.

      – Не разобрал в темноте, – признался Чайка и потрогал макушку. – Но звенело знатно…

      Глава 2

      – Фергия, ойф уже скоро закончится, а вы так и не перешли к рассказу, – напомнил я.

      – В самом деле… – Она поерзала, поудобнее поджала скрещенные ноги и начала: – Дело было так… Вы же помните, я пообещала старшему придворному магу, как его?…

      – Руммалю?

      Будто она сама не помнила имени… Но, видно, подхватила такую манеру рассказывать у адмарцев.

      – Да, ему. Так вот, я пообещала ни за что не вмешиваться в дворцовые дела, если меня не попросит сам рашудан.

      – Но вмешались, и неоднократно, – кивнул я. – Хотя вас не просили.

      – Просили, но не рашудан. Сперва главный советник, потом наследники престола… Одним словом, нужно было как-то утрясти это недоразумение. Конечно, я хозяйка своему слову: хочу – даю, хочу – беру обратно… Но в чужих краях нужно соблюдать хотя бы видимость приличий, верно? – без тени улыбки произнесла Фергия.

      – Гм… да. Вы что, хотели, чтобы рашудан как бы… дал вам все эти поручения задним числом? Формальности ради?

      – Вроде того, только не знала, с какого бока к нему подступиться. Вернее, ходы-то есть, только как его убедить? Он же не помнил, что творилось той ночью, – напомнила Фергия, а я невольно улыбнулся.

      Да уж, такое зрелище не забывается: сонный рашудан, сидя под сливами в цвету, декламирует стихи собственного сочинения…

      – Так вот, помнить-то о ночном путешествии он не мог, Лалира постаралась, – продолжала Фергия. – А вот цветущие и не увядающие ветви сливы узнал. И пожелал узнать, откуда они взялись в покоях и не обманули ли его тридцать лет назад, сказав, что Маддариш погиб.

      – Подозреваю, гнев рашудана обрушился на главного советника? – сообразил я.

      – На кого же еще? Ларсию, знаете ли, очень были