Веста. Вероника Мелан

мол, придется тебе опять меня слушаться.

      – Нет, я же сказала – нужно будет убить.

      – Но не дала деталей.

      – Каких деталей?

      – О цели. Имя, фото, адрес – все необходимые данные.

      – А, с этим все просто…

      Снова повисла вопросительная пауза.

      – Не тяни.

      – Я не тяну… – просто хотелось ровно доклеить серебристую тычинку внутри перелива из красного и бордового. – Убить нужно будет меня.

      Он – хвала его выдержке – не поднял брови и не спросил тупым удивленным голосом: «Что?»

      Кей Джей просто смотрел. Только взгляд его стал еще тяжелее и пронзительнее. Он знал, что не ослышался, как и знал то, что я не оговорилась.

      И потому тишина; тиканье больших старинных часов в углу за стеклом. Спустя минуту: бом, бом, бом…

      – Это самая еб№;нутая просьба, какую я только слышал.

      Он так и сказал: «еб№;нутая». Без попыток приукрасить предложения эмоциями, просто передал этим словом точный смысл.

      – С чего?

      Я даже глаз поднимать не стала.

      – С того, что никогда еще на моей памяти клиент не был целью.

      – А теперь есть. И я тебе говорила: никакой мути. Пришел, выстрелил, ушел. Здесь уберут, я договорюсь.

      Из кресла напротив такой взгляд, будто прессом плющит. Я лишь дернула плечами – этот взгляд мне мешал сосредоточиться на мозаике, а ведь осталось всего шесть кусочков.

      – Ну что, деньги тебе сегодня перевести?

      Но мой гость просто поднялся и пошел к выходу.

      Он задолбал.

      – Сколько надо заплатить? Тридцати тысяч хватит?

      Мне в ответ:

      – Ты больная.

      – Я не больная, мне просто нужно умереть. Так переводить деньги?

      – Я не сказал, что согласен.

      Вот же упрямая задница.

      Он так и ушел, не согласившись. Я вздохнула. Киреи верят, что самоубийц под землей пожирает богиня Края. Пожирает для того, чтобы удобрить ими землю для полноценных людских побегов и чтобы быть уверенной, что «неполноценные» уже больше никогда не осквернят своими стопами поверхность Террана.

      Я не верила в Краю.

      Но и суицида себе не желала. Есть в этом что-то противное – в таблетках, веревках, прыжках с крыши… Позвонить, что ли, другому киллеру? Более сговорчивому?

      Ладно, время есть. Еще семь дней.

      И шесть кусочков, прежде чем я открою коробку с другой мозаикой.

* * *

      Кей Джей.

      (Игорь Корнелюк – Письмо)

      Кей зарекся иметь дело с бабами. Давно.

      И удивлялся самому себе, потому что в третьем часу ночи все еще собирал информацию по объекту «Веста Керини».

      Собирал почти что тщетно. Профиля в соцсетях нет, фотографий в интернете нет. В социальных движениях и мероприятиях не участвовала, нигде ни разу не засветилась и не всплыла. Черт. Она такая же, как он сам.

      Сведений с места работы нет. Друзей нет, врагов нет. Хоскин не в счет – он залег на дно сразу после той «гонки», побоялся, что за противоправные действия на него надавит Комиссия. А ему было, что терять, и потому про Весту и упущенные миллионы