Грешница. Наталия Левитина

молодая совсем, как моя мама.

      «А ведь я действительно гожусь ему в мамаши!» – пронзила меня жуткая, невыносимая мысль. И именно в этот момент я четко осознала, как долго живу на земле…

      Отвратительное открытие.

      Стоило мне поравняться с блестящим «пежо», как малыш истошно засигналил. Неужели я ему что-то отдавила?! Или ненароком забрызгала грязью, пру ведь напролом, не разбирая дороги. Потому что вся в себе. А лучше бы – в мехах и бриллиантах.

      Окно автомобиля опустилось, и я увидела Милу. Она подавала мне знаки, как опытный семафорщик.

      – Ты испачкалась. Привет.

      – Где? А, точно. Ну надо же, плащ измазала. Спасала тут от гибели одного парнишку и вся обляпалась.

      – Ты еще и парнишек от гибели спасаешь, – заметила Мила таким тоном, словно всегда восхищалась моей многоплановостью и вездесущностью. Она выбралась из «пежо» с коробкой салфеток и принялась меня чистить. – Ты – натуральная хрюша. Дался тебе этот парнишка. Повернись. Вот, уже нормально.

      – Спасибо, дорогая!

      Я едва не рыдала от благодарности. Доброта Милы сравнима с безбрежным океаном. Вы только посмотрите: изящная девица, одетая в роскошную меховую куртку, чистит, как лошадку в стойле, экс-одноклассницу. Последняя, заметьте, облачена почти в лохмотья (иначе и не скажешь о плаще, прослужившем хозяйке целых три года!).

      – У меня обед двадцать две минуты.

      – Почему не тридцать?

      – Восемь я истратила на тебя. Составишь компанию? Тут рядом «Пицца-рум».

      Боюсь, в летописи наших с Милой встреч будут фигурировать сплошь гастрономические заведения. «Пицца-рум» – уже третье.

      В пиццерии сияло солнце, проникающее сквозь огромные окна, и витали восхитительные ароматы.

      Заказ мы прождали недолго – всего пять минут.

      – Значит, пиццу они не готовили. А просто подогрели в микроволновке, – желчно заметила Мила.

      – Если бы они прямо сейчас начали выращивать помидоры и откармливать поросенка, ты и вовсе осталась бы без обеда.

      Но пицца отнюдь не выглядела вчерашней. Она лежала на плоском деревянном круге – сочная, аппетитная, с пылу с жару. Розовые полоски ветчины и нарезанные грибы проглядывали сквозь золотистую пленку расплавленного сыра.

      – Как вкусно! – прошамкала Мила. – Нет, не из микроволновки, я ошиблась!

      Из ее рта к куску пиццы тянулись нити горячего сыра. Мила пыталась сохранить элегантность, но это удавалось ей с трудом. Пицца и спагетти предназначены для трапез с любимыми – теми, кто не осудит за ломтик помидора, прилипший к подбородку, и за макаронину, всасываемую со звуком работающего реактивного двигателя.

      А Юля Бронникова – натура увлекающаяся – через минуту вся покрылась кусочками ветчины и оливками.

      – У тебя неприятности? – с подозрением спросила Мила.

      – С чего ты решила?

      – Ты топала по улице с таким видом… Словно шла на эшафот и тебя подгоняли в спину прикладами.

      – Неужели?!

      Выходит, я ошибочно считала себя человеком, полностью владеющим собой. Лицо мне