Грешница. Наталия Левитина

мне не откажет.

      Не хочу своими незаурядными литературными способностями помогать увеличению продаж в салонах Кумраева. Чтоб он разорился, подлец!

      – Тебе письмо, – указала Ирина на моргающую рожицу в уголке монитора.

      Я открыла электронную почту. Автор письма присвоил себе ник Личный Враг. Мы с Иришей переглянулись.

      – Наверное, не стоит читать, – трусливо сказала я. – Ничего хорошего там не будет. Зачем портить нервы?

      И тут же щелкнула мышкой, открывая послание. Любопытство победило трусость.

      – «Очень легко разрушить собственную жизнь. Но чужую – еще легче», – хором прочитали мы с Иришей.

      – Ты разрушила чью-то жизнь? – поинтересовалась подруга.

      – Я? Не припомню. Но наверное, речь идет не о чужой жизни, а о моей. Чужая – в смысле, моя.

      – Как это твоя, если чужая?

      – Короче, еще одна угроза, – вздохнула я. – Кто-то сильно меня возненавидел.

      – А нельзя узнать, кто отправил письмо?

      – Как?

      – Ну, как-нибудь. Попроси Виктора. Он же хакер. Неужели не сумеет?

      – Думаю, Личный Враг не отправлял бы мне письмо, если б не был уверен в полной анонимности.

      Настроение испортилось окончательно.

      Я заехала в офис Кумраева. Сексуальный гигант отсутствовал. Юная секретарша подняла на меня вопросительный взгляд.

      – Хочу оставить Аслану документы. У вас нет большого конверта?

      Девушка выделила мне плотный фиолетовый конверт, и в него я вложила другой – маленький, измятый, с начинкой из евро. Сверху размашисто подписала «Аслану Кумраеву» (очень хотелось добавить «скотине». Еле удержалась).

      – А от кого? – поинтересовалось прелестное существо. Неужели и эту воздушную нимфу Кумраев возит спиной по полу, щипает, выламывает ей руки, а потом выписывает премию в размере месячного оклада?

      – Он знает. Передадите?

      – Конечно.

      В глубокой задумчивости я брела по улице. Меня задевали локтями и сумками, но я не реагировала. Думала о жизни.

      После яркой вспышки в январе уже два с половиной месяца тянется черная полоса. Мне хватило бы и нравственных мучений, связанных с подлым поступком Никиты Мельника. Но вот, не успела я разобраться с депрессией, как подоспел новый враг – незнакомый и недоступный. И недостаточно смелый, чтобы в открытую предъявить мне претензии.

      Травить угрозами, слать письма, изводить неясными намеками – из окопа, из надежного укрытия, в уверенности, что противник даже не знает, куда кидать в ответ гранату… Как это подло и мелко!

      И я придумала ответный ход. Я просто буду игнорировать моего трусоватого, дрожащего как осиновый листик Личного Врага.

      Не успела я гордо вздернуть подбородок, потрясенная простотой и смелостью принятого решения, как едва не наступила на подростка. Парень свалился мне под ноги, предварительно пролетев несколько метров. За ним следом тут же подскочили еще два оболтуса, с физиономиями, обезображенными радостным гневом, и принялись пинать жертву. Тот закрывал голову руками, измазанными в грязи.

      – Эй, остановитесь,