Записки из Чистилища. Елена Липецкая

не пускала в ход. Мне не очень нравится послевкусие члена после того, как его потискают в руках… Вы уж, девочки, простите меня за тавтологию.

      Удерживая головку во рту, я начала её аккуратно посасывать и одновременно щекотать языком. От такого проснулся бы и мёртвый. Но фаллос этого ушлёпка был мертвее всех их вместе взятых. Он не откликался на мои призывы и все мои старания реанимировать его естественные функции. Я начала понемногу звереть.

      Как это? – на мои старания и не откликаться?? Не реагировать на мои суперэротические ласки?? Я не могла такого ему простить. Я с лёгкостью простила ему всё – и шантаж с угрозами, и похищение, а вот этого – не смогла… Как я удержалась от того, чтобы не отрезать ножом этот бесполезный кусок мяса – я не понимаю до сих пор…

      Пока я тщетно пыталась раскрутить моего нежданного партнёра на ещё один заход, он, утомлённый вознёй со мной и винными парами (по-видимому, человек не особо пьющий), уже спал, мирно сопя как паровозик из Ромашково. Всё. Это было пределом.

      Я слезла с него. Пошарила в его барсетке и найдя там листок бумажки с каким-то чеком и авторучку, написала на оборотной, чистой его стороне, записку:

      СПАСИБО ЗА ВСЁ. ЖАЛЬ, ЧТО БЫЛО МАЛО. НЕ ИЩИ И НЕ БЕСПОКОЙСЯ – ЖАЛОВАТЬСЯ НЕ БУДУ. ВЗЯЛА НЕМНОГО ДЕНЕГ НА ПРОЕЗД. ЛЁЛЯ.

      После чего, с чистой совестью вытащив червонец, подмылась, немного привела в порядок морду своего помятого лица, и, попытавшись смыть заодно и выражение разочарования, оделась. Посмотрев напоследок на спящего, я укрыла его подобием одеяла и бесшумно выскользнула на улицу, плотно прикрыв дверь лачужки. Там уже начинало потихоньку светать.

      Стараясь не слишком шуметь и не хрустеть валежником, я потихонечку отправилась на выход из леса по дороге, что привела нас к этой заимке. Я шла и всё время вслушивалась: если бы я услышала шум мотора или голос проснувшегося мужчины, я бы немедля рванула бы в лес и затихла бы под первым кустом… Мне почему-то не хотелось снова оказываться с ним наедине.

      Но Бог миловал, и я благополучно вышла на трассу, ведущую в городок. У меня вообще зрительная память весьма недурная, поэтому я перешла на правую обочину относительно города: чтобы тормознуть идущий туда автобус или машину. Ждать пришлось недолго: я увидела показавшийся из-за ближайшего поворота автобус, следующий из одной деревушки в районный город.

      Взятые у Виктора деньги оказались как нельзя более кстати. Оплатив проезд, я с чистой совестью доехала до автостанции. Войдя внутрь здания автовокзала, я ощутила нехилый голод и направилась к уже знакомой стойке буфета. Купив бутылку своего любимого лимонада, я с наслаждением запила им остаток ночного пира и закусила солёным крекером. На ближайшие тройку-четвёрку часов голодная смерть мне не угрожала.

      Первый «отбой» в клинике. Перерыв в рассказе

      Лёльки.

      – Отбой!! – гаркнувший, словно из рупора, голос