Отблески света. Анатолий Арестов

без воды.

      Радиация всесильна,

      Всемогущ божочек Ра,

      Человечество насильно,

      Выжигает. «Вот жара!»

      Замолчавшая ворона,

      Без питья который день,

      Против солнца оборона —

      Окунуться в чью-то тень.

      Люди в городе исчезли —

      Выжег зной из них комфорт,

      Жар вольтеровского кресла —

      Заменили речкой вброд.

      Железная дорога в степи.

      Бескрайняя степь – гравийная насыпь,

      Железной дороги шпальный приют.

      Ковыльное царство – пушистая россыпь,

      Пристанище птиц, что вольно поют.

      Ветер рябит, налетая украдкой,

      Пену ковыльную яростно бьёт.

      Шпальной дороги в линейку тетрадку —

      Чёрными каплями съел креозот.

      Тихая жизнь под небесным пологом,

      Снова нарушена ходом вещей —

      Поезд прошёл грузовым диалогом —

      Криком чугунным о тяжесть камней.

      Тише и тише становится скрежет,

      Шум уносился в далёкий провал.

      Шепчет ковыль долгожданное: «Где же?

      Где тишина? Кто её своровал?»

      Жизненный выбор.

      Давка в троллейбусе – явная смерть,

      Негде мальчонке худому присесть.

      Вот развалился толстый пижон,

      Люди зажали с обеих сторон —

      Вволю катаются по проездному,

      Можно объехать штат Оклахома,

      Или добраться до дальней Луны,

      Так в разговоры они влюблены.

      В поручень гладкий мальчоночка врос,

      Женщина, с виду, как крепкий матрос —

      Из активистов, что всем недовольны,

      Заверещала: «Парень, мне больно!

      – Ты наступил на ногу мою,

      – Слышишь, скотина, что говорю?»

      Красно-бардовым расцвёл от стыда,

      В чёрном, громадном гробу сапога,

      Быть не могло мальчонки ноги,

      Жался в кроссовках, а сапоги —

      Принадлежали, в форме, солдату.

      Скрыл паренёк молчаливо досаду,

      Не извинилась женщина вовсе,

      Не удалось перемыть ему кости.

      И отвернулась. Не задалось!

      Выплеснуть так накипевшую злость.

      Воздух пронзился тревогой в салоне —

      Дачники с сумками, как на перроне,

      Ждали троллейбус весёлой толпой.

      Парня, не видя, прижала спиной —

      Пышная дама с метровыми бёдрами,

      В угол забила мешками и вёдрами.

      И мальчугана не видел никто…

      Прошли года. Герой наш вырос,

      Но вспоминает иногда —

      Тел человеческую сырость,

      Под током злые провода.

      Не стала жизнь его напрасной,

      Потратил уйму свежих сил.

      Окончил ПТУ прекрасно —

      Троллейбус лихо он водил!!!

      Жизнь – игра!

      Жизнь – игра, а мы актёры,

      Где-то даже прокуроры,

      Где-то, вскользь, учителя,

      И врачи потехи ДЛЯ.

      Очень тонкие натуры —

      Словно деятель культуры,

      В нас