Паника, убийство и немного глупости. Оксана Обухова

вспыхнул старший брат, схватил коньяк и одним глотком выплеснул в горло почти половину. Закашлялся. И, утирая выступившие слезы, запричитал: – Ты согласился на какую-то идиотскую сделку! Ты продаешь бизнес! Уезжаешь! Я отказываюсь понимать!

      – Маргадон, – очень-очень тихо, показывая тем самым, сколь неуместны сейчас громкие выкрики, проговорил Петр, – поздно что-то менять. Кирилл уже за границей. Его вывезла бабушка. Муж Ирины отпустил ее с внуком на лечение в Баден-Баден. Понимаешь – сам отпустил. Вместе с няней и охраной, но отпустил. Завтра вечером Ирина мама, Инна Федоровна, и Кирилл исчезнут из отеля. Все подготовлено. И этой же ночью исчезнет Ирина. Я не могу ничего менять. Завтра – или никогда. Понимаешь?

      По большому счету Виталий Викторович должен был кивнуть. Его отважный благородный брат не мог выглядеть трусливей любимой женщины. Он – первый в драке, первый в застолье, в постели, всюду.

      Но не кивнул, а фыркнул.

      – Витенька, все слишком удачно сошлось. Как по заказу. Нашлись покупатели, Кирилла отпустили за границу, я подготовил, – палец Петра постучал по кожаной папке, – поддельные паспорта для всех. Детективы из тамошнего агентства помогут Инне Федоровне скрыться, здесь, в Москве, все точно так же подготовлено для Ирины… Понимаешь? Я не могу ничего менять. Они рискуют больше. Ирина рискует сыном. – И добавил совсем чуть слышно: – А может быть, и жизнью.

      – Господи, – простонал Виталий Викторович. – Какой-то бред, бред, бред! Нет – водевиль! Зачем тебе все это?!

      – Я не буду ничего объяснять. Познакомишься с Ириной, сам все поймешь.

      – А почему ты раньше нас не познакомил?!

      Брат усмехнулся:

      – Я сам вижусь с Ириной урывками. Она почти нигде не бывает без охраны. И ни за что не будет рисковать сыном и нарываться на бракоразводный процесс даже ради встреч со мной.

      – Может быть, она недостаточно тебя любит? – подпустил яду Мусин.

      Взгляд Петра потяжелел, на скулах проступили желваки.

      – Она уезжает вместе со мной и готова много лет провести в бегах. Разве это не доказательство?

      – Прости, прости, – смутился Маргадон. – Твоя Ирина верх жертвенности и добродетели.

      – Да. Без натяжек. Если бы я не уговорил ее бежать, она никогда не ушла бы от мужа. Терпела бы все его выходки и растила ребенка. Лет десять или дольше, до совершеннолетия. Ты предлагаешь мне ждать все эти годы? Встречаться по углам, как школярам… Трястись, что вот сейчас поймают «на горячем»?.. Она уже все поставила на карту. Если ее маме не удастся уйти от охранника, Инне Федоровне навсегда запретят встречаться с внуком. Понимаешь? Навсегда. Саму Ирину заставят подписать свидетельство о разводе на условиях мужа. – Петр выпил коньяк, засунул в рот дольку лимона. – Неужели ты думаешь, что я струшу подписывать какие-то бумажки? Предам единственную нужную мне женщину? – Поморщился от кислого, покачал головой: – Да какой я мужик после этого… – Он отвернулся к окну, зацепился за что-то взглядом… И, внезапно вытянувшись, приподнял руку, словно собираясь кого-то приветствовать, забыв,