Курс выживания. Оксана Обухова

я не имела права на оправдания. Я могла только молчать и прятать глаза, пустые, как иллюминаторы затонувшей подводной лодки.

      Как хочется курить!

      – Сережа! – крикнула я вслед уходящему начальнику охраны. – Принеси мне, пожалуйста, сумку из моей машины!

      Удивительно, но за все истекшие полтора часа я ни разу не вспомнила о сигаретах. Туполев не раз просил меня завязывать с этой дурной привычкой, я конкретных обещаний не давала, но как-то так получилось, что курить я стала меньше и почти тайком. Причем руки тянулись за сигаретами в момент, когда мне казалось: я нервничаю.

      Наивная. Все познается в сравнении. При настоящей нервотрепке о сигаретах даже вспомнить некогда!

      Разогнув сведенные страхом мышцы спины, я получила от вернувшегося охранника сумочку и впервые взглянула на него прямо.

      Глаза Сережи не осуждали. Они изучали. Молодой мужчина смотрел пристально и, кажется, надеялся на жалобу? Откровенность? Какие-то объяснения?

      – Спасибо, Сережа, – тускло проговорила я и раскрыла сумку.

      Но взяла не сигареты, а телефон, что, скорее всего, мне подложила в больнице фальшивая медсестра.

      Телефон и в самом деле был примитивной старой моделью без привычных уже наворотов, с простейшим набором функций.

      Рогоносец и это рассчитал. Он предвидел, что на своем мобильнике я смогу записать наш разговор, и предупредил данный маневр.

      Но вот зачем? Зачем вся эта секретность, если через три дня Туполев сам поймет, кто и почему устроил эту пакость…

      Или – не поймет? Учитывая, что вся эта история с неверной женой – фикция…

      Ну конечно! Конечно, меня обманули! Во время разговора с «рогоносцем» я ни на секунду не усомнилась в своем муже! Не поверила в этот бред!

      Или… усомнилась? Поверила хоть на мгновение… Будь честной, Софья. Скажи – да, было. Секундное помешательство. Недоверие к Туполеву и обида.

      Но только секундное. Или того меньше.

      Против Назара плетется какая-то дикая интрига, и в центр заговора поставили – что?

      Меня или сотовый телефон?

      Если меня, то враг сильно просчитался. Я никогда ни у кого не просила пощады, никогда не подчинялась давлению, я – союзник, а не пешка. Меня можно убедить сотрудничать, но заставить выполнять что-то под давлением – невозможно. Я хорошо знаю собственный характер, он полностью подчинен основным физическим законам – сила действия равна силе противодействия: чем сильнее давишь, тем сильнее отдача.

      Или враг плохо изучил свою жертву?

      Вряд ли. Как говорил подполковник Огурцов, я в нашем губернском городе личность уже практически легендарная…

      Ой. Стоп. Подполковник Огурцов, контрразведка…

      А что, если это привет оттуда?!

      Так и не прикурив первую (!) в этот день сигарету – молоток, Софья, излечиваешься, – я достала из сумочки свой мобильник и разыскала в его памяти номер телефона с краткой приписочкой «дядя Миша».

      Почти год назад, в прошлом августе, я влипла в нехорошую историю. Шпионскую.