Курс выживания. Оксана Обухова

вопроса «с кем?» все решилось довольно просто. Последним четким воспоминанием о «вчера» было скуластое лицо Агаты Мухобоевой. Квадратные губы что-то шлепают почти мне в ухо… я киваю, затягиваюсь…. И все. Туман. Мрак. Черный и беспросветный.

      Неужели я напилась позже?! Неужели остаток вечера просто стерся из памяти?!

      Бывает.

      Но не со мной.

      Я слишком дорожу своей репутацией и реноме Назара, чтобы устраивать подобные прилюдные «акции». Я веду себя как примерная мать семейства и бдительно слежу за тем, что мне подливают в бокал. Положение обязывает, муж-параноик обязывает к этому вдвойне.

      Так что же произошло?!

      Я сидела за столом, пила только шампанское, к виски-текиле-коньяку-водке даже не притрагивалась.

      Что произошло?! Почему я отключилась?!

      Не помню. Ничего не помню. Я стояла в холле, курила…

      Так. Стоп. Курила. И конкретно после первой затяжки и начинается провал в памяти.

      В сигареты что-то добавили?

      Получается, что так.

      Ну не могла! Не могла я напиться на глазах всего города!

      Или я ищу себе оправдание?

      Пожалуй, правду легко установить. По последним четким воспоминаниям в пачке «Парламента» оставалось не более пяти сигарет. И даже если отравлена была только одна из них, по следам на внутренней поверхности коробки, наличие наркотических примесей сумеют определить в лаборатории родимой контрразведки. Пока причина моих неприятностей не обнаружится, подполковник Огурцов будет вынужден мне помогать. Я его кадр, а Интересы Государства могут близко касаться любимой шкуры Софьи Туполевой.

      …Сумочка с дамскими мелочами отыскалась в прихожей на тумбочке.

      Сигарет в ней не было. Исчезла пачка «Парламента».

      Или… я все забыла? Выкурила все – максимум пять сигарет – и выбросила пустую пачку?

      Может быть, может быть… Попробуем выяснить.

      Достав из той же сумочки мобильный телефон, я разыскала в нем номер Агаты Мухобоевой и отчего-то, видимо от нервов и жажды деятельности, приправленной транквилизаторами, не подумала, что хозяйка банкета в начале десятого утреннего часа может еще почивать.

      Но мне повезло, голос мадам Мухобоевой журчал весело и вовсе не сонно:

      – Привет, привет. Как самочувствие?

      – Паршиво, – призналась я, имея в виду совсем не состояние физическое, а очень даже моральное.

      – Ну ты вчера дала-а-а!.. Стране угля, – с некоторым восторгом пропела хозяйка пятизвездочного отеля. – Никогда тебя такой не видела.

      – Я… Я много вчера выпила?

      – А ты что, ничего не помнишь? – с удивленным сочувствием спросила собеседница.

      – Абсолютно. Все как отшибло.

      – Н-да. Бывает. Ты совсем-совсем ничего не помнишь?

      – Говорю же – нет! Что я вчера выделывала?

      Агата затиха и через какое-то время осторожно произнесла:

      – Тебе как – с купюрами? В щадящем варианте…

      – Нет,