Дождь. Игорь Вячеславович Судоргин

было равносильно смертному приговору. Считалось, что женщина с рыжими волосами почти наверняка является ведьмой. Следует заметить, что в средние века поводов, чтобы заподозрить женщину в связях с дьяволом, было предостаточно. Например, достаточно было того, чтобы женщина имела на теле родинки или родимые пятна, или если она нелюдимая, неразговорчивая, живёт одна, или наоборот, неразборчива в связях с мужчинами, живёт с ними вне брака и много чего ещё. Если женщина нарушила любое правило из Библии – значит, она заключила договор с дьяволом. В общем, в те страшные времена достаточно было просто родиться женщиной, чтобы в один прекрасный день тебя объявили ведьмой, поскольку считалось, что женщина – существо гораздо более греховное, чем мужчина.

      Вот так же не повезло и Адели. Однажды, в обычный солнечный воскресный день, не предвещавший никакой беды, шла она с подругами по рынку, весело хохоча и болтая с девочками обо всём на свете, как вдруг какой-то мужчина в толпе, увидев её, с ужасом закричал на весь рынок, показывая на Адель пальцем:

      – Смотрите, – это ведьма, ведьма! Хватайте её, люди, не дайте ей уйти!

      Не успела Адель опомниться и сообразить что к чему, как несколько мужчин в мгновение ока схватили её и повалили на землю. Кто-то крикнул:

      – Дайте веревку, вяжите эту тварь! Попалась, проклятая гадина!

      Тут же откуда-то появилась верёвка. И Адель через минуту была крепко связана так, что не могла даже пошевелить руками, привязанными к её туловищу. Люди вокруг, мгновением раньше весёлые и доброжелательные, превратились в злобных существ, которые с ненавистью выкрикивали проклятья в адрес Адели, перемежающиеся нецензурной бранью и плевками в ёё сторону. Подруги девушки, сразу почуяв смертельную угрозу, мгновенно испарились в толпе, бросив её одну на произвол судьбы перед разъяренными людьми, которые продолжали выкрикивать проклятия и ругательства. Кто-то крикнул из толпы:

      – Ведите эту тварь в тюрьму!

      И толпа одобрительно зашумела. Девушку схватили со всех сторон и повели по узким извилистым улицам к тюрьме, печально известной каждому жителю города, и не только потому, что все жители хотя бы раз ходили на площадь смотреть, как казнят еретиков и ведьм, но и потому, что у многих горожан были сожжены и повешены кто-то из родственников – дочери, сёстры, жёны и матери, так же как и Адель, схваченные на улице, а потом приговоренные к смерти за преступления, которые они не совершали…

      Адель, плача, просила людей отпустить её, говорила, что она не ведьма, что ни в чём не виновата, но это было бесполезно, наоборот, только раззадоривало толпу, и злоба этой толпы становилась от этого всё больше и больше. До площади, на которой находилась тюрьма, было не более получаса ходьбы, но Адели этот путь показался бесконечным, как будто она уже полдня в дороге, так тяжелы были для неё эти два с небольшим километра до места, куда вела ее злая и разгорячённая толпа.