Остров в небе: война троих. Алексей Евгеньевич Батаев

коленях пред ушастым. «Ваше величество, позвольте вам ноги облобызать» – Эти слова донеслись до Онека и все вокруг остановилось. Музыка перестала играть, официанта замерла с подносом в руках. Тонкая струйка эля больше не наполняла кружку. Букашка, спешившая по своим делам на столе, напоминала игрушку. Расправившая крылья птица, висела в воздухе, за окном. И пламя свеч, боялось шевельнуться.

      Именно так Онек воспринимал все происходящее вокруг. В его груди разразился бушующий пожар. Боль и гнев, немыслимой волной ударили ему в голову. Его стол, с десяток минут назад отреставрированный чародеем, отлетел вперед, снося по пути неудачливых гостей кабака. Стул, на котором сидел Онек разлетелся в щепки, пол дрожал, и все свечи не могли остановить надвигающейся, от могучего волшебника, тьмы. Фигура мага стояла перед столом крестьян и сидящим за ним, казалось, что все пространство вокруг занимал он. Окружающие прижались к стенам и дрожали от страха. Юная официантка, выронившая поднос с окороком Онека, сдерживала порыв закричать, прижимая к своему рту ладони. Верховный маг расправил руки, и по его кистям побежали языки пламени, собираясь на кончиках пальцев. Тьма окружала все вокруг. Стол и стулья крестьян начали трескаться. Покрываться следами тлена и будто горя без пламени, осыпались кусками пепла.

      – Да как ты смеешь!? Кайти-Эрр величайший маг человечества! И никто не смеет так выражаться о моем брате!

      Голос Онека звучал у каждого присутствующего в голове, вокруг, и доносился сразу отовсюду, эхом проносясь по дрожащему кабаку, пронзая душу и разрывая ее на куски. Случайные прохожие, наблюдали, как здание кабака тряслось и покрывалось трещинами, будто землетрясение затрагивающие лишь его. Из окон бил свет, чистый и прекрасный своей белизной, но они не видели, того что было внутри.

      Пламя на кончиках пальцев Онека набирало силу, и уже поднималось на добрые полметра, едва не цепляя потолок. Онек резко ударил ногой по полу, и вдавленные в свои стулья крестьяне разлетелись по разные стороны помещения, оставив один на один с озлобленным магом, своего товарища проронившего последнюю фразу.

      Чародей возвышался над упавшим и испуганным мужчиной, словно скала. Казалось, он занимал все пространство вокруг. Исполин, с обезумевшим взглядом и пламенем на пальцах, вот-вот готовый обрушить весь свой гнев и разрушить до основания старый кабак.

      Резким движением пальцев, Онек оживил пламя, и то окутало каждый сантиметр заведения. Пламя яростно покрывало мебель и стены. Но не трогало посетителей, не обжигало и не давало дыма. Оно было порождением самого дьявола, пугающее и проникающее в сознание, заставляющее страдать саму душу того, кому не посчастливилось увидеть этот огонь.

      Все присутствующие чувствовали отчаяние и страх, один за другим, взрослые мужчины, словно дети, начинали ронять слезы. И лишь крестьянин, распластавшийся перед Онеком, слышал в своей голове голоса, шепчущие и кричащие, молящие и угрожающие, все души погруженные в отчаянье, сейчас звучали в его голове. И среди них, был самый ужасающий голос. Голос