Город-крепость. Райан Гродин

устремляет взгляд на Внешний город. Приближается рассвет. Мерцает яркими, чистыми цветами между башнями небоскрёбов: лиловым, как лепестки лотоса, серовато-розовым, как язык Чма, и голубым. Как же много голубого!

      – Мне больше некуда пойти, – отвечает Дэй. Жажда, такая же, как в первую нашу встречу, вспыхивает в его глазах. Мерцает в свете солнца и городских огней. Тянется к небоскрёбам. К морю позади них.

      – Ты выглядишь как человек, который не нуждается в деньгах. – Я смотрю на пакет, в который с головой зарылся Чма. Мясные булочки – недешёвое удовольствие. – Почему не переедешь?

      – Всё не так просто.

      В словах Дэя скрывается прошлое. Интересно, это как-то связано с его шрамом? С причиной, по которой он соглашается жертвовать жизнью, пока я работаю посыльным? Но невозможно будет спросить его об этом, не получив вопросов в ответ. А я не хочу, чтобы этот парень со шрамом и множеством тайн лез в мои воспоминания.

      Не настолько я ему доверяю.

      Где-то у нас над головами проносится самолёт, заглушая слова Дэя душераздирающим гудом. Горячий воздух струёй вырывается из его турбин. Треплет наши волосы. Бьёт в спины.

      Дэй сидит так близко к краю. Слишком близко. Когда поток воздуха ударяет по нам, я вскидываю руку. Хватаюсь за край его толстовки. Движение, целиком состоящее из скорости и инстинктов. Так же неосознанно я всегда хватаюсь за нож.

      Самолёт исчезает, а пальцы мои по-прежнему впиваются в мягкую ткань толстовки Дэя. Он всё так же сидит на краю, прочно и спокойно. Опускает взгляд на мою руку. Лицо теряет краски, становясь всё бледнее, бледнее, бледнее.

      – Прости. – Я разжимаю пальцы. Привычно скрещиваю руки на груди. – Мне… мне показалось, что ты сейчас упадёшь. Просто пытался тебя удержать.

      Дэй не отводит от меня взгляда. Так же, как в тот день, когда мы встретились у борделя Лонгвея. Он словно смотрит на меня, а видит что-то – кого-то – другого.

      А потом моргает. И наваждение рассеивается.

      – Обычному самолёту не скинуть меня с крыши, – уверяет парень. – Ты всегда такой заботливый?

      Опускаю взгляд на свои обнажённые руки – слишком белые после двух лет без солнца. Кожу покрывают шрамы. Блестящие линии и круги. Истории, которые кулаки отца оставили по всему моему телу. Истории, которые он собирался рассказать и Мэй Йи. И маме. Я никогда этого не позволяла.

      Я вспоминаю тот день, когда нашла Чма – маленького дрожащего котёнка, которого шайка беспризорников пинала, как футбольный мяч. Их было больше меня. Четверо на одну. Но мне было плевать.

      Я никогда не могла сидеть, сложа руки, и просто смотреть. Не сдавалась без боя.

      – Хорошее качество. – Дэю не нужен ответ. Руки его сейчас не в карманах, а крепко сжимают край крыши. Фаланги так напряжены, словно вот-вот сломаются. – Мой брат был таким.

      – У тебя есть брат?

      Он снова часто моргает. Словно только сейчас понял, что сказал мне. Случайно выдал секрет.

      – Он… его больше нет.

      Больше нет. Как и Мэй