Мистерия запретных истин. Александр Владимиров

благородие, Федор Артурович, такие странные вещички.

      Изенбек увидел валявшиеся на полу дощечки, основная часть их была соединена в цепочку, но несколько штук лежали отдельно. Изенбек поднял одну и сразу понял, почему они привлекли внимание Игнатия. На них знаки, символы или… буквы. Да, скорее буквы! Он попытался прочитать, но не смог.

      – Послание что ли какое? – проворчал вестовой.

      Изенбек поднял еще несколько дощечек. И здесь – то же самое. Действительно послание, возможно из глубокой древности. Как человек образованный, и как художник по первой профессии, Изенбек понял: таблички представляют историческую ценность. Известно, что бывшая владелица поместья Екатерина Васильевна Задонская являлась собирательницей подобного рода вещей.

      Игнатий ожидал распоряжений. Изенбек, помолчав, изрек:

      – Надо все их собрать.

      – Слушаюсь, Ваше благородие.

      – До единой!

      Они перевернули библиотеку, нашли все, что можно. Изенбек покидал дом со странным ощущением: в его руках – настоящее сокровище.

      Во дворе он увидел неприятную картину: двое связанных мужчин стояли под прицелами ружей, ожидая свою судьбу. Есаул доложил:

      – Вот те, кто непосредственно участвовали в грабеже усадьбы и убийстве помещицы Задонской.

      – Не убивали мы! – заорал рыжий парень со следами оспы на лице. – Грабить – грабили. Но этот грех на душу не возьму!

      – Их было семеро, – докладывал есаул, – остальные отстреливались, мы их и…

      – Говорю же, не убивал, – хныкал рыжий, надеясь, что за один грабеж ему сделают снисхождение. – Побожусь!

      – Свидетели есть? – спросил Изенбек.

      Вывели пожилую женщину, которая крикнула рыжему:

      – Твоих рук дело. Любой в деревне подтвердит! И как не стыдно божиться, Лаврушка? Ведь совсем недавно кресты на церкви сбивал.

      – Нас заставили! Не сбивал бы – в расход. Но не убивал я, не убивал!..

      Видимо, трусливое поведение рыжего стало раздражать даже его товарища – здоровенного, кривого детины с пересекающим щеку шрамом. Он злобно бросил:

      – Заткнись, сволочь! Не у тех вымаливаешь жизнь! Подождите, скоро придут НАШИ! Тогда и поквитаемся!

      – Вот значит как? – Изенбек вплотную подошел к нему.

      – Поквитаетесь, как с хозяйкой, которой было за восемьдесят?

      – Лаврушка говорит правду, не убивали мы старую суку.

      – Не убивали, не грабили…

      – Мы возвращали то, что нам принадлежит по праву. Что у нас украли эксплуататоры. Прибавочная стоимость, слышал, небось?!.. Стреляйте, сволочи! Изенбек посмотрел на есаула, тот кивнул:

      – Все в деревне подтверждают.

      – Уведите, – скомандовал Изенбек.

      Рыжий заорал благим матом, забился в истерике, пришлось его тащить под руки. А долговязый злобно выпалил:

      – Умираю за революцию!

      Изенбек с горечью глядел им вслед, да, эти люди скоро возьмут в России власть. Он даже не сразу сообразил,