Холодные сердца. Алексей Наст

скупо:

      – Доучись и приходи рулить. А сейчас поедешь к Кожиным, шофер знает куда.

      – Кожин – это главный мент?

      – Уже не главный – его переводят с повышением. Передашь кейс – мы с ним нечаянно поменялись.

      Сын взял кейс, покачал в руке.

      – Ого! Тяжелый. А твой он отдаст мне?

      Бардаков не нашелся что ответить.

      – Понятно. Мзда, – ухмыльнулся сын.

      – Антон, меньше слов. Езжай. Вон те пять пачек на столе передашь матери. Как она?

      – А мне?

      Артем зло выдохнул воздух.

      – Поделись с матерью сам, сколько ей, сколько тебе… Так как мать?

      Сын пожал плечами:

      – Ездит к Роговой, у нее целыми днями. Наш дом опустел. Ты – здесь, она – на пляже Роговых. Ленка – с подругами.

      – Езжай.

      – Ты приедешь домой?

      – Не знаю. Не сегодня.

      – Понятно.

      – Что понятно?

      – Ничего. Просто я предоставлен сам себе.

      – Гхы-гмы-ма! – рассмеялся сипло Артем, спросил сына с подковыркой: – Сам-то ты придешь домой или пробиваешь меня, чтобы девок к нам навести?

      Сын смущенно пожал плечом.

      Артем хмыкнул.

      – Понятно. Ты уже взрослый, сынок. Соскучишься по папе, приедешь сюда… Понял?

      – Понял… папа.

      – Кожин ждет, еще на поезд из-за своего кейса опоздает, крику потом не оберешься…

      Сын уехал.

      Двое суток ничто не отрывало Артема от работы. Приезжали иностранцы, звонили из мэрии, требовали на совещания и семинары, наведывались мелкие прохиндеи, пытаясь заинтересовать глупыми проектами, смысл которых сводился к одному: выпросить фарфор на реализацию без залога или добиться от Артема поручительства для получения кредита в банке. С иностранцами Артем был любезен, пил кофе, говорил «плиз», подписывал выгодные торговые соглашения. Мэрию и прохиндеев посылал на хрен.

      Братва, изрядно потрепанная тяжелым на руку Кожиным, пронюхав, что Артем остался без полицейского покровительства, зачастила к заводской проходной. Но братки не учли одного – их время безвозвратно ушло, алчный Бардаков уже держал в своих руках золотоносный источник, он успел вжиться в роль хозяина, и у него появилась многочисленная и вышколенная охрана, готовая сделать для шефа все на свете (первобытные банды этим товарищам не соперник, их рвут в течение суток, если есть приказ). Артем умел быть щедрым со своими людьми!

      Братки, кривляясь и гордо вышагивая (это были обычно только отсидевшие и еще живущие былыми воспоминаниями о бандитском беспределе), королями входили на территорию завода, а потом открывались высокие железные ворота, и их пустые расхристанные старые иномарки туда же вкатывали рабочие в серых халатах. Иномарки сдавали на металлолом, а братков, скрутив тут же, во дворе, убивали молотками. Трупы бросали в емкости с соляной кислотой. Теперь были другие времена, все-таки двадцать первый век!

      Когда исчезли бригады Коростовского и Коли Напильника, братки поумнее решили, что «Луговский