Трезориум. Борис Акунин

не возьмешь Чапаева! – радостно орал на бегу разведчик. Вернулся за кубанкой, пнул ногой солдата, нагнувшегося за автоматом. Кинулся догонять.

      – Кряк вам в грызло, а не Жорку Уткина!

      Они вылетели в переулок, почти сразу нырнули в гулкую подворотню, протопали через пару дворов и остановились только за поворотом.

      – Это ты виноват… – Уткин тяжело дышал.

      – Я?!

      – Тебя просили, как человека. Больше трех не давать. Сказал бы «Лычково-Винница», и порядок. Видишь, психанул я… Да ты и сам нажрался. «Не пью».

      Если Рэм и был пьян, то от встряски и ужаса совершенно протрезвел.

      – Что нам теперь будет? – тоскливо спросил он. – На кой ты орал, что ты Жора Уткин?

      Старлей беспечно махнул рукой.

      – Крякня. Капитан постыдится начальству докладывать. Втроем не смогли двоих взять. Его за такое на передовую отправят. Скажи лучше, ты где так махаться научился?

      – Я же говорил. У меня первый разряд по боксу.

      От уткинской уверенности Рэму стало поспокойнее.

      – Для лопухов комендантских годится, но в настоящей рукопашке на бокс шибко не надейся. Вот давай, бей меня.

      Он положил на землю мешок. Встал, слегка согнув колени. Руки держал свободно, у бедер, ладонями вперед.

      – Лупи со всей науки. Не боись.

      – Ладно, – улыбнулся Рэм.

      И грамотно, технично кинул левый прямой, рассчитав остановить кулак в сантиметре от Жоркиной челюсти.

      Но противник нырнул ему под руку, всей массой тела сшиб наземь, и миг спустя Рэм засипел, схваченный стальной пятерней за горло.

      – Вот так. Ты боксер, а я горлодер. – Сверху в упор смотрели Жоркины налитые кровью глаза. – Горло раздираю на раз. Я тебя научу. Давай, подымайся.

      Встал сам, дернул на себя Рэма.

      – Кроме шуток. На кой кряк тебе в кадры идти? Раз ты парень боевой, айда со мной. Разведчиком будешь. Не сразу конечно. У тебя немецкий, а нам по штатному переводчик положен. Созреешь – буду брать в поиск. Языка лучше на месте потрошить, пока горяченький. А то, может, он не знает ничего. Очень ты нам пригодишься.

      – У меня же предписание. В распоряжение управления кадров Второго Украинского, – засомневался Рэм, хотя, конечно, ужасно захотелось в дивизионную разведку. Одно название чего стоит!

      – А у нас что? 359-я Краснознаменная дивизия 74-го стрелкового корпуса 6-й армии Второго Украинского фронта. Короче так. Пойдем вдвоем. Я буду договариваться, а ты стой рядом. Ты пойми, дура. Одно дело ты прибываешь кряк знает куда, где всем на тебя положить. И совсем другое – со мной, к своим. Большая разница.

      Тот капитан в поезде говорил то же самое, вспомнил Рэм. Интересно, какой по системе выживания балл у дивизионной разведки? Вряд ли меньше, чем у пехотного комвзвода. Да и вообще, что за подлость – баллы высчитывать.

      – Ну чего, лады?

      – Лады.

      – Вот теперь, Рэмка, мы с тобой закорешимся по-настоящему.

      Уткин крепко обнял его, а по спине хлопнул так, что внутри екнуло.

      – А