Бесы Черного Городища. Ирина Мельникова

усадьбы к европейскому образу жизни. Они смотрелись более чем нелепо на фоне добротных сибирских изб и чахлой северной растительности.

      Сам же дом возвышался в глубине двора массивной трехэтажной громадой с бельведером, украшенный тосканским портиком о четырех колоннах, к которому вела со стороны двора широкая, из двух отдельных пролетов лестница. Замкнутая цепь абсолютно симметричных флигелей и прочих хозяйственных построек, стрельчатые окна, зубцы, остроконечные башни – все вместе чем-то напоминало средневековый замок. Но было в такой похожести что-то нарочитое, театральное, буффонадное. И это впечатление не пропадало оттого, что все постройки и сам дом, словно полковые казармы и арсенал, были выкрашены в казенные желто-белые цвета.

      Ворота оказались закрыты. Никто не встречал молодого человека. Он приказал вознице остановиться и вышел из кибитки. Разминая затекшие от долгого сидения ноги, огляделся по сторонам. Вытянувшийся поперек подъездной аллеи высокий каменный забор с выступами и бойницами, с тяжелыми, обитыми листовым железом воротами был всего лишь задней стеной двух флигелей с конусовидными крышами. Флигели эти, украшенные псевдоготическими деталями, ажурными арками и башенками, напоминали собой старинные ратуши Фландрии. И неудивительно, прадед нынешнего владельца дома был выходцем из тех благословенных мест…

      Возница подошел к воротам и повернул массивное чугунное кольцо. Несколько раз бухнул колокол, веревки от которого приводились в движение кольцом. Залаяли собаки и, подбежав к воротам, стали бросаться на них, яростно рычать и подсовывать оскаленные морды в узкую щель над землей.

      Следом раздались сердитые крики: псов отгоняли, и, судя по их оглушительному визгу и завыванию, палкой или ногами. Наконец ворота распахнулись, и взору приехавшего предстал здоровенный мужик с лохматой бородой, одетый в зипун, чем-то смахивающий на военный камзол павловских еще времен, но ветхий и без пуговиц.

      – Барин! – завопил он радостно. – А мы не ждали вас скоро! Распутица да хляби, едри их в корень! Снег ужо срывается! – Он радостно взмахнул руками и, повернув голову, рявкнул куда-то за спину: – Федотка! Итить твою мать! Встречай барина!

      – Позволь, Данила! – Молодой человек отстранил мужика и прошел мимо него в ворота. И только бросил через плечо: – Лошадей прими, а возчика вели накормить и на ночлег определить! Завтра утром мне возвращаться.

      – Слушаюсь! – вытянулся в струнку с самым довольным видом Данила. – Сей момент велю исполнить. – И поспешил к кибитке.

      А гость, не оглядываясь, ступил на огромный двор, заросший убитой заморозками травой и усыпанный толстым слоем опавшей листвы. По двору бродили десятка два гусей и важные толстые индюки. Молодой человек сразу отметил, что подобного беспорядка прежде не случалось. И двор вовремя убирали, и птицу держали на птичьем дворе. Но сейчас его не поразил бы даже вид свиней, копошившихся в истоптанных и загаженных птицей лужах.