Петля анаконды. Алексей Хапров

Говорят, сбили трёх ребятишек… Ах, вот оно как. Да, прискорбно. Машину установили?… Угу… Угу… Понятно. Слушай… хм… ты вот что, бери-ка весь собранный материал и давай ко мне. Надо кое-что обсудить… Ну, как тебе сказать? В общем, здесь замешана дочь одного очень уважаемого человека. Оч-чень уважаемого! – со значением повторил он.

      Начальник ГИБДД положил трубку и озабоченно забарабанил пальцами по столу.

      – Плохо дело, Виктория Львовна. Виновная скрылась с места происшествия, есть свидетели, имеется видеозапись.

      – Там что, камеры?

      – Нет. У ехавшего за твоей дочерью парня был видеорегистратор… Кстати, дети мертвы. Все трое. Первый погиб на месте, двое других умерли по пути в больницу. Надо ещё выяснить, чьи это были дети. Если из простых, то…, – полковник пренебрежительно махнул рукой. – А если не из простых?…

      Дома Олесю ждала грандиозная выволочка.

      – Ты понимаешь, что ты натворила! – кричала на неё мать. – Ты подставила под удар не только себя! Ты подставила под удар меня и отца! Ты помнишь, кто твои родители?! Ты представляешь, какой здесь может быть резонанс?!

      – Да они сами под колёса полезли!

      – Как же, сами! Ты что, не видела пешеходный переход?

      – Не видела.

      – Чем же ты занималась?

      – Обгоняла одного мудака!

      – Вот и обогнала! Кстати, у этого «мудака» был регистратор! И моли бога, чтобы он не выложил запись в Интернет!

      – С ним, что, нельзя договориться?

      – А кто будет договариваться? Ты?

      – Да хотя бы и я.

      – А где возьмёшь деньги?

      – Мама, перестань!

      – Нет, не перестану! Наделала делов – так молчи! Значит так, ключи от машины – на стол. Поездишь пока на троллейбусе. И вот ещё что. Чтобы в ближайшие дни была беременна.

      – Мама?!!!

      – Да, именно так! – безжалостно отрубила Куркина. – Можешь ложиться под кого угодно. Если не удастся тебя отмазать, именно беременность спасёт тебя от тюрьмы. Получишь условно, а там будет видно.

      Олеся, на манер трагедийных киногероинь, возвела очи «о, горе»…

      В одиннадцатом часу вечера в доме Бобковых раздался звонок.

      – Это, наверное, ко мне, – сказал Владимир Николаевич и, оставив домочадцев у телевизора, вышел в прихожую.

      За дверью стояла Виктория Львовна Куркина.

      – Ну? – спросила она, едва переступив через порог.

      Бобков поднёс палец к губам и знаком предложил ей пройти на кухню. Когда они расположились за столом, он приглушённо сказал:

      – Значит, так. Родители жертв ничего серьёзного собой не представляют: школьная учительница, уличная торговка, автослесарь. В общем, всякая мишура.

      – Слава богу!

      – Погоди. Ты новости смотрела?

      – Смотрела. Ну и что?

      – А то, что огласка в таком деле вредна.

      – Вова, миром правят не журналисты. Во всяком случае, не в нашей стране. Потрындят, потрындят – и затихнут. Ты что-нибудь придумал?

      – Придумал. Кошарный это дело перекроит. Но ты свою дочку всё же отправь куда-нибудь