Пикирующая ласточка. Сборник рассказов. Alice Palermo

Солнце слепило, заставляя прятать взгляд.

      Ох, тогда оно было единственной причиной, по которой мое лицо покрывала тонкая сеть морщин!

      В тот день я вышла из дома без ясной цели, следуя за тенями, которые отбрасывали благоухающие кусты сирени, перебегая от одной к другой, то и дело скрываясь в их густой листве в поисках прохлады.

      Мной целиком владело то странное чувство радости, радости не мимолетной, как резкий приступ смеха или ветреная улыбка прохожему, а радости всепоглощающей, которая захватывает тебя в свои сети и заставляет видеть прекрасное в любых мелочах, заставляет поднять взгляд от дороги ввысь, устремить его на все неизведанное, что есть в этом мире, подмечать совершенно незаметные взгляду спешащего человека вещи.

      Знаете, я была в том возрасте, когда в силу беспечности подобные чувства овладевают тобой целиком, настолько, что идя по улице, на которой с одной стороны бездомный просит милостыню, а с другой спешащая толпа норовит поглотить тебя и унести в неизвестность, а затем, подобно горной реке, со всей силы ударить об острые камни, ты находишь третью сторону, где маленькая девочка радуется тому, что на ее руку села капустница, и моментально чувствуешь себя счастливым и за ту девочку, и за бабочку, и за весь мир в целом, и хочешь взмыть вверх, подобно Икару, и бесконечно лететь к яркому белому шару, чтоб сказать ему спасибо за то, что заставил тебя проснуться сегодня утром и встать, и идти, идти навстречу свету и видеть все прекрасные вещи, которыми он наполнен.

      И хочется благодарить весь мир, хочется подходить к людям, просто чтоб сказать им немного приятных слов, чтоб увидеть, как улыбка расцветает на их лицах, а в глазах просыпается огонек жизни, некогда усыпленный обыденностью, однажды впавший в спячку, но не сумевший проснуться ни той весной, ни следующей, ни какой либо после нее.

      Я была юна и беспечна, ни о чем не думала, никого не боялась, моя душа жаждала приключений, сердце – новых знакомств, глаза – прекрасного.

      Я шла и видела лица, многие лица, те, с которых еще не опал пушок детства, те, на которых время уже успело станцевать танго, все они проплывали мимо меня в бесконечном хороводе, лицо ребенка, лицо старика, вновь лицо ребенка, карусель кружилась, унося меня все дальше по незнакомым аллеям, мимо чужих домов, вдоль завешанных окон и запертых дверей, вдоль всех тех, кто так неумело отгородился от мира и сидит, забившись в тёмный угол, укутавшись в свой собственный, скроенный из одиночества уют.