Анютины глазки. Город. Сергей Тамбовский

еще не до состояния комнатной температуры, поэтому сейчас вот например он сидел и священнодействовал над сковородкой – он жарил яичницу обычно с маленькими кусочками ржаного хлеба (ржаного это строго обязательно, ибо в мире компонентов, как известно, нет взаимозаменяемых эквивалентов), потом вилочкой отсортировывал хлеб на одну сторону сковородки, а куски яиц на другую, потом любовался на созданный натюрморт, потом мееедленно так и неторопливо начинал с хлеба, и только в самом конце, доведя градус желания до нужной кондиции, приступал к собственно яичнице. Когда я зашел на кухню, Валера уже находился в заключительной стадии своего шаманского обряда, хлеб был уже съеден весь, яичница наполовину.

      – Все жрешь? – спросил я у него вместо приветствия.

      – Умгум, – ответил он с набитым ртом, – имею право.

      – Уж чего-чего, а право-то ты, родной, имеешь, заканчивай и пойдем пиво пить.

      Пиво Валера тоже любил, но не настолько, поэтому он кивнул с отсутствующим видом, продолжая ковырять вилкой.

      – Через 15 минут на Пионере, давай, не опаздывай, а то не останется. И стакан возьми.

      Взял остатки пива в бидоне, граненый стакан с 16-ю мухинскими гранями, который не бьется никогда и нипочем, зашел к Андрюхе, потом к Вовке, и занял нашу обычную позицию на стадионе, там слева от входа были заросли, а среди них две монументальные парковые скамейки, неизвестно как и откуда туда попавшие, на них никогда никого не было, ну и стал ждать мушкетеров.

      Мушкетеры подтянулись почти в установленные сроки, я не говоря ни слова разлил пиво по стаканам и тут уже сказал таки пару слов:

      – Ну, за успех нашего предприятия.

      И немедленно выпил. Остальные тоже.

      – Отличный такой пивас, мне нравится, – продолжил я разговор.

      – Обычный жигуль, чего тут такого? – вступил в диалог Вовчик, – чай не чешское… я вот летом пробовал этот, как его… Праздрой что ли, вот это было да, а тут…

      – Праздрой-то в банке был или в бутылке?

      – Ты чо, с дуба рухнул, какие у нас тут банки? Их в кино только показывают.

      – А вы знаете, что они там дешевле стоят, чем то же самое в бутылках? Потому что хранится пиво лучше в стекле.

      – Да и пусть его, эх, попробовать бы разок баночное пиво, – мечтательно сказал Валера.

      – Мужики, вот бля буду, до начала зимы подгоню вам по баночке, – ответил я, разливая по второму стакану. Андрюха между тем все помалкивал и чистил свою тараньку.

      Помолчали, смакуя пиво, и тут вдруг Андрея прорвало:

      – Хрень ты какую-то затеял, Сорока, ничего у нас не выйдет, только опозоримся все…

      – Спокойно, пацаны, все продумано – мы же не одни будем, а с дядей Федором в тылу, и я посмотрю, как хоть одна сука рот разинет на героя Сталинграда.

      – И потом, нам-то чего делать на этом собрании? – продолжил гнуть свою линию Андрей.

      – Да ничего не надо вам делать, все сделаю я, ну дядя Федя может дополнит, а вы кивайте