Оливия. Марина Весенняя

двигаются ее глаза под опущенными веками. Блять, а если бы он не остановился? Не пошел проверить? Или задержался в своей спальне немного дольше? Этот вечер мог закончиться намного паршивее.

      Оливия была бледна. Из-за чего сейчас ее губы казались намного ярче, чем на приеме. Помада давно стерлась, но естественный насыщенный цвет сохранился. Или это татуаж? Да…. Стоун, судя по всему, любила выглядеть эффектно. Как любая нормальная женщина.

      «Нормальная», – хмыкнул про себя мужчина, он покачал головой, уголок рта потянулся вверх.

      И нет в ней ничего особенного.

      Итан придвинулся ближе к кровати, чтобы поправить прядь светлых волос, спавшую на ее лицо. Этот непослушный локон…. Была бы Стоун в сознании, уже бы сдула его с лица, как делала это каждый раз. Миллер заправил волосы за ухо и не удержался – провел большим пальцем по ее скуле. Бархатная кожа, такая бледная…. Девушка напоминала сейчас фарфоровую куклу. Хрупкую, которую едва не сломали. Итан прошел пальцами по ее руке от плеча к кисти. В вену был вставлен катетер, который медленно доставлял физ.раствор с глюкозой в обезвоженный после отравления организм.

      Свет в комнате не горел, в палату только пробивалось освещение из коридора. Так что, нащупав пальцами на запястье Стоун вытянутый бугорок, Итан приблизился, чтобы рассмотреть. Тонкие белые шрамы, немного ребристые, и старые. Она резала себе вены? Итан удивился и не поверил. Это так не похоже на тот образ, который блондинка являла на всеобщее обозрение. Похоже, скелетов в шкафу мисс Стоун становилось все больше. Мужчина припомнил, что девушка каждую их встречу носила широкие браслеты, и теперь становилось понятно, почему. Стыдилась этого поступка? Интересно, вторая рука такая же? Черт, почему его вообще волнуют такие вещи? Это ее личные проблемы. Хотя, после сегодняшнего вечера, возможно, стоит проследить, чтобы Стоун обратилась к психологу.

      Ощущение, что он прикоснулся к чему-то слишком личному, даже слишком интимному, заставило Итана почувствовать себя не уютно. Но руку он убирать не стал. Прикасаться к Оливии было приятно, и мужчина мог себе позволить это маленькое удовольствие, пока мегера не пришла в себя.

      ***

      Бип-бип-бип….

      Ей так не хотелось просыпаться. Но что-то мерзко пищало. Голова болела. Все тело ныло. "Нет, нет…" – бормотала она сквозь сон.

      Бип-Бип-бип.....

      Мерзкий звук не прекращался. И чьи-то прикосновения. Кто-то держал ее запястье. Она почти не могла шевелиться. Память слишком быстро вернулась, накрывая ее истощенный организм волнами прошедших событий. Вечер, что-то в воде… Джим….

      – Нет! – закричала Оливия, стараясь стряхнуть с себя чужие руки. Нет, нет, нет. Он ее не получит, не прикоснется. Рывок, что-то неприятно колит предплечье, дергая ее вены, веки тяжелые, так что их едва удается открыть. Почему она лежит? Этот ублюдок уложил ее на диван? Скотина… Немного напрячься, чтобы поднять корпус, согнуться, сесть, подняться на ноги. Так просто…. Черт, почему так холодно, и свободно?