Трон знания. Книга 2. Такаббир Эль Кебади

летописца.

      – Чем она пахнет?

      – Бумагой, мой правитель. Старой бумагой.

      Адэр посмотрел на рукописный текст, графически он сильно отличался от предыдущего. Перевернул ещё страницу и зажмурился от удовольствия: так может благоухать только женщина на пике оргазма, у этого аромата нет названия, но мужчина ни с чем его не спутает. Буквы, точно крылья птиц, создавали иллюзию полёта фраз, и казалось, что строки находятся в еле заметном движении.

      – Что это? – спросил Адэр, немного придя в себя.

      – «Откровения Странника», Священное Писание древних народов Дэмора.

      Адэр открыл книгу посередине – в нос ударил запах свежевскопанной кладбищенской земли – и тотчас захлопнул. Почему именно кладбищенской? Он никогда не был на кладбище. С любой похоронной процессией доходил до ворот и незаметно исчезал. Нет, был… Сестра рассказывала, как он, годовалый мальчуган, не задумываясь, шагнул в могилу вслед за гробом матери. Надо же… Боль утраты забылась, а запах горя – нет.

      Адэр поймал на себе озабоченный взгляд. Осторожно положил книгу на угол стола:

      – Спасибо, Кебади, но я не смогу прочесть.

      – «Откровения» написаны на четырёх языках. Словари взял советник Исаноха. Но у нас нет словаря морун. И никогда не было.

      – Я вряд ли найду время на их изучение, – сопротивлялся Адэр, с опаской поглядывая на книгу.

      – Сколько языков вы знаете, мой правитель?

      – Девять, несмотря на то, что у меня плохая память на имена и даты. Учителя-иностранцы отлично с ней поладили.

      – Знаете тикур, вард?

      – Конечно.

      – Язык ветонов из той же группы, хотя алфавит и произношение многих слов сильно отличается. Тез – ваш родной язык. А шер и рóса знаете?

      – Рóса чуть хуже. В Росьяре я редко бываю.

      – Это неважно. Сейчас везде говорят на слоте.

      – Для изучения языков важно! В Маншере проходят грандиозные скачки. По их правилам участники и гости обязаны говорить только на шер. Хочешь не хочешь, а язык будешь знать. – Адэр потёр лоб. Через месяц состязания, а его скакуна там не будет.

      Голос Кебади вернул его в архив:

      – Очень интересно.

      Адэр улыбнулся:

      – В Партикураме ежегодно проводят шикарный бал-маскарад. Общение только на тикуре. Их язык превосходно передаёт чувства. А Росьяр славится оперой, у них самый певучий язык. К сожалению, открытие сезона, куда приглашают королей и наследников престолов, приходится на день рождения моего отца.

      – Язык климов в одной группе с тез, шер и рóса. С ним вам будет легче всего. А сложнее всего с языком ориентов. Похожей речи нет.

      – А язык морун?

      Кебади достал из ящика фланелевую тряпочку и снял очки:

      – Когда они говорят, поёт душа. У каждого она поёт по-разному.

      – Расскажи о них, – сказал Адэр тоном, каким обычно просят открыть окно в жарко натопленной гостиной.

      – Они живут за долиной Печали, на полуострове Ярул.

      Адэр еле сдержался, чтобы не ударить кулаком по столу. Сидит перед ним старик с глазами крота и гнёт