Бугенвиллея цвета фуксии. Надежда Духовная

заново начинает верить ей. Неужели он воспринял как предательство её недавнее долгое молчание? Походило на то, что она чуть не потеряла настоящего друга в погоне за сомнительным личным счастьем.

      И как не похоже было их общение на её общение с Лёшей. С ним, ей казалось, всегда нужно было привлекать к себе внимание, всегда доказывать, что она может быть ему интересна. Какой бессмысленный нелепый труд! И всё равно самой себе она казалась не убедительной и неискренней. Может, потому, что видела себя его глазами?

      Со Славиком она чувствовала, что он не просто слушает её, но и задумывается над её словами, искренне интересуется каждой сказанной ею фразой.

      И так получилось само собой, что Таня согласилась поехать в Питер. Они стали обговаривать детали – как и когда лучше прилететь. Договорились на середину октября.

      – Ох, так это ещё три недели! – сказал Славик.

      Таня засмеялась и поняла, что это снова прежний Славик, который всем делился с ней и, она знала, сама могла ему рассказать обо всём.

      Во время этого разговора вернулась с работы Лиза. Она работала в детском саду и параллельно училась на воспитательницу в местном колледже. Они с Серёжей, её "кавалером", как называли его Лизины родители, хотели открыть свой детский сад.

      Войдя, Лиза застала такую картину: сидя с ногами по-турецки на диване, Таня смеялась, разговаривая по телефону, отбрасывая свободной рукой волосы за спину.

      Лиза тихо сняла кроссовки, и по тому, как она не сразу прошла к себе в комнату, а остановилась у зеркала, убирая светлые пряди за уши, Таня поняла, что она поймала обрывки её разговора со Славиком. В зеркале мелькнул Лизин удивленный взгляд. Таня улыбнулась ей в ответ и сказала в трубку, что ей нужно идти.

      – Хорошо, тогда потом ещё поговорим ближе к делу, – сказал Славик. – Я тебя обнимаю, – добавил он, помолчав.

      – Я тоже тебя обнимаю, – автоматически ответила Таня, стараясь скрыть своё изумление.

      Раньше он никогда не обнимал её по телефону.

      – С кем это ты обнимаешься? – спросила Лиза.

      И Таня рассмеялась, звонко, без оглядки, как раньше. Она видела, что Лиза довольна тем, что её подруга возвращается к жизни.

      Таня и правда как будто пробудилась ото сна. Ей хотелось все Лизе рассказать. А так как Лиза с удовольствием хотела послушать, то они стали вместе накрывать стол к обеду. И Ленни потягиваясь вышел с балкона, как будто для того, чтобы проверить, чему так радуются его хозяйка и её гостья. Он лениво потянулся и устроился на кресле, где обычно сидела Лиза – приготовился слушать Танин рассказ.

      Уже было рассказано, казалось бы, всё, связанное со Славиком. Таня как будто бы доставала на свет свои детские воспоминания, убранные в дальние уголки памяти в суматохе новой жизни, разглаживала их и заново раскладывала на полочках в голове. Так вынимают под Новый год старые игрушки и украшения на ёлку, вспоминая, когда и при каких обстоятельствах они были куплены, и радуясь, что истории их приобретения живы в памяти.

      – Как